Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

– По-моему, уже сделали – сказала девушка – Вот уж где я точно не работала, так это в военной разведке.

Генерал повернул к ней голову и вежливо улыбнулся, как улыбаются старые битые хищники.

– Я не предлагаю – сказал он – Просто прошу. Потому что не только считаю, что вы достаточно опытны и профессиональны для такой службы, но и при ваших подвигах и сейчас и в прошлом, вас не оставят в покое. Люди на той стороне тоже не дураки, они все помнят и ничего не забывают. Мы же предложим вам не только защиту, но и карьеру достойную ваших навыков. Не всё же вам в лесной сторожке сидеть, полковник Авалова.

Ксения небрежно почесала щеку.

– Полковник значит – повторила девушка – умеете вы… так сказать, разъяснить всё, с нежным удушьем, так чтобы и вариантов не осталось для отказа.

– А вы и не отказываетесь – кивнул генерал – Просто поверьте, что по нашему ведомству служат не только такие как Воротынцев или Соколовский, с которым вы так нежно простились. Я на правильной стороне.

Ксения пожала плечами.

– Вот только смотря для кого правильной – коротко улыбнулась девушка и бросила взгляд на Снори – Ну что, как думаешь, стоит соглашаться?

Генерал, следует сказать, несколько поразился, такому виду размышления над его предложением, однако не подал виду. Кот же только довольно мяукнул. Долгая жизнь в лесной глуши, очевидно его не прельщала. Нонсенс, усмехнулась про себя Ксения, ты прекрасно знаешь, какой дашь ответ и увиливать здесь нечего.

– Я принимаю вашу… просьбу – сказала девушка – Только с одним условием – Андрей Кирсанов пойдет со мной.

Молодой человек сидящий рядом вспыхнул красным цветом. Он был глубоко поражен таким предложением, но из вежливости промолчал.

– Не скрою, что не уверен в вашей просьбе – бросил Артамонов – Месть негодный советчик при нашей службе. Однако нам нужны горячие, честные и храбрые молодые люди и если вы в нем уверены, то и я согласен.

– Ну что же – протянула Ксения – Говорят, что великое всегда начинается с малого, а это уже какое-никакое, но решение.

И с этими словами Авалова вальяжно протянула генералу руку.

Эпилог

Через три недели после того, как на её глазах был открыт медальон и наконец-то разгадана тайна вакцины от смертоносного вируса, Наташа вновь находилась в своем рабочем кабинете, всё так же смотря сквозь окно на старинную площадь и красные крепостные башни. Всё было именно как в тот день, когда к ней зашла старая женщина имевшая просьбу спасти дочь, с чего и началось её далекое странствие, приведшее к самым невообразимым последствиям. А здесь, в этом кабинете, кажется? даже ничего не изменилось: всё те же бумаги, небрежно разбросанные по столу, милая девчушка Надя заваривает кофе, и вот совсем скоро, ей придется тащиться на заседание комитета. Наташа честно призналась себе самой, что безумно хочет, чтобы всё было именно так – спокойная рутинная жизнь вокруг, а всё остальное – не более чем секундный полет её фантазии.

Пока Наташи не было, в стране произошла уйма разных событий. Светская хроника скорбела о безвременно ушедшим в иной мир режиссере Школьникове, о смерти которого были впрочем одни лишь слухи, да и то передающиеся шепотом. Фильм же его, о последнем царе Великоруссии, который получил-таки прокатное удостоверение, крутили в кинотеатрах некоторое время, но большой популярности он не имел, кроме разве того, что стал предметом страшных баек и черных пародий, по большей части среди юного поколения, благодаря тому обстоятельству, что все, кто имел отношение к съёмкам этого фильма, таинственным образом, умерли. Впрочем довольно скоро на экраны вышли другие киноленты и фильм Школьникова окончательно затерялся в истории.

С разгадкой тайны медальона, по её возвращении случились и некоторые политические оказии:

Комитет по чрезвычайному положению, например, был распущен. Ещё в ночь их полета из Директории, генерал Артамонов отдал приказ частям, верным конституции, арестовать всех членов комитета, до его особого распоряжения, что и было исполнено, тихо и без лишнего шума. По возвращении Артамонов лично допросил всех заговорщиков, однако ничего существенно нового не узнал: все как один утверждали, что сотворили путч в состоянии беспамятства и сильнейшего психологического давления. А нити же заговора сводились к полковнику Воротынцеву, на нём и обрывались. Можно было заключить, что он очень умел располагать к себе людей, спекулируя на их патриотических чувствах. Судебных дел на заговорщиков заводить не стали, взяв с них письменное обязательство, что они более не будут выступать против конституционного строя ни тайно, ни явно, и с тем, распустили по домам, а история с чрезвычайным положением быстро стала предметом многочисленных острых и иногда даже пошлых шуточек. Только старики качали головами, жалуясь, на постепенно возвращающийся ритм мегаполиса, и мечтая, чтобы вновь установилась какая-нибудь чрезвычайная власть с порядком и дисциплиной.