Совесть негодяев

— Не люблю. Ты ведь помнишь, наверное, деда у меня в тридцать седьмом расстреляли. Бабушка до самой смерти вздрагивала при каждом ударе в двери, даже у мамы замечал этот испуг. Не люблю я вашу организацию, Валя, здесь уж ничего не поделаешь.

— Надеюсь, это ко мне не относится?

— Я же не сказал, что не люблю и всех работающих в этой организации, — сразу парировал Пахомов. — Давай лучше садись ближе к столу, я постараюсь тебе коротко все рассказать по этому проклятому делу.

— Миллион долларов? — понял, в чем дело, Комаров.

— Все словно с ума посходили, — вздохнул Пахомов. — Кроме того, Караухин был в довольно неплохих отношениях с нынешним правительством, вот они и давят, требуют быстрее найти виноватых.

— Как обычно. У нас все дела такие, — кивнул Комаров. — С женой покойного беседовал?

— Конечно. Она вообще была не в курсе его дел. Это пустой номер. Ты сам женат?

— Был, — помрачнел Комаров, — жена эстонка, осталась в Прибалтике. Вместе с сыном. Теперь уже за границей. А у тебя как?

— Две дочери, — ответил Пахомов. — Я ведь женился почти сразу после окончания университета. Старшей уже девятнадцать. На третьем курсе медицинского. А младшая пока ходит в школу. Я тебя познакомлю с женой, прямо сегодня вечером поедем к нам домой.

— Договорились.

«Он все-таки изменился», — подумал Пахомов. Улыбка у Вали была не такая, как прежде. Раньше он улыбался широко и открыто. Теперь улыбка была только своеобразным ритуалом. И не более того.

Он еще успел подумать, как нелегко Вале одному, когда зазвонил городской телефон. Пахомов поднял трубку.

— Павел Алексеевич, — услышал он взволнованный голос Чижова, — мы нашли автомобиль, сбивший Чешихина.

— Сейчас выезжаем, — сразу все понял Пахомов.

— Что случилось? — спросил Комаров.

— В дороге все объясню. Кажется, тебя называли на факультете Везунчиком? Ты всегда доставал тот билет, который хотел. Будем считать, что ты приносишь удачу. Поехали быстрее.

ГЛАВА 4

— Мне казалось, что это вымыслы журналистов, — подумав, сказал Дронго. Неужели группа «Феникс» действительно существует?

— Судя по всему, да. Можешь мне поверить, — мрачно ответил Родионов, — но это не мы. Мы собрались вместе, чтобы обсудить возможность контактов с этой неуловимой группой. И, конечно, возможность совместного расследования убийства Караухина.

— Кто это мы?

— Группа ветеранов «Альфы» и КГБ, — сразу ответил полковник. Дронго обратил внимание, что Родионов не сказал привычного словосочетания «бывшего КГБ», но не стал переспрашивать.

— Судя по всему, костяк этих людей составляют те, кто покинул ряды Комитета государственной безопасности сразу после августа девяносто первого. Всех оставшихся в КГБ после назначения Бакатина они считают предателями и соответственно не хотят иметь с этими людьми ничего общего. Как видишь, в категорию предателей попал и я, хотя и подавал рапорт об увольнении ещё первого сентября. Но тогда несколько моих подопечных, в том числе и ты, находились за рубежом. Мое увольнение в результате растянулось на три месяца, и я был уволен из органов КГБ лишь в начале декабря.

— Я помню, — кивнул Дронго, — кстати, кажется, за нами следят.

— Да? — Родионов не обернулся, для этого он был слишком хорошим профессионалом. — С чего ты взял? Мне так не показалось..

— Просто я иду слева от вас, — тихо сказал Дронго. — Вам с этой стороны довольно трудно заметить, а я обратил внимание еще раньше, на другом конце улицы стоит автомобиль, который ждал нас у кафе. Сейчас он переехал поближе к нам. Бежевый «Москвич».

— Кажется, я старею, — пробормотал Родионов, — и не нужно меня успокаивать. «Слева от вас», — передразнил он своего молодого собеседника, — придумаешь же такое объяснение.

— У вас включен скэллер? — спросил Дронго.

— У меня его нет, — покачал головой Родионов. — Сейчас нет, — добавил он непонятно почему.

— Плохо, — пробормотал Дронго, — они могли слышать нас и знать, о чем мы говорим. Кажется, направленный луч позволяет услышать разговор даже в закрытой комнате?

— А почему у тебя его нет? — спросил в свою очередь Родионов.

— Вы забыли, откуда я приезжаю? Из-за границы. А если меня остановят на границе и спросят, откуда у меня специфическое шпионское оборудование? Я им сказки буду рассказывать про ООН? Или про «Интерпол»? А если они попросят предъявить какие-нибудь документы? Или мне нужно было показывать телеграмму с вашим вызовом? Вообще мне все это ужасно надоело, — вдруг заявил Дронго, — ваши склоки, ваши неприятности. Разбирайтесь сами без моего участия. В конце концов, это ваша страна.

Даже Родионов поверил в его искреннее негодование. На этом и строился весь расчет.

— С ума сошел, — удивился он, — чего ты кричишь на всю улицу?

— Да надоело мне все это, — почти искренне сказал Дронго, — сколько можно так жить? Прятаться, лгать. Просто надоело.

В глазах полковника что-то мелькнуло. Кажется, он начал понимать.

— А я очень рассчитывал на твою помощь. Мы тут говорили с ребятами, они считают, что ты можешь нам помочь.

— Напрасно. Я и приехал только для того, чтобы сообщить вам о своем отказе.