Совесть - поиск истины

еще издали увидела детей и начала махать платком. А когда она легким, эластическим прыжком выскочила из вагона, Хыог с гордостью подумал, что прожитые годы оставили сравнительно очень мало следов и на нем, и на Мадж. Дорогой Мадж отказалась говорить о своем "изобретении" и сказала, что будет рассказывать вечером.

После обеда пили кофе на широкой веранде, выходившей на глубокую долину, за которой синели холмы, поросшие елками, и были видны два небольших водопада. Последние годы Мадж начала любить это место даже больше своих розовых плантаций в Калифорнии. -- Какой ужас жить в темноте и не иметь возможности видеть солнца, гор, зелени... подумайте дети, -- сказала Мадж. -- Мне кажется, ничего нет ужаснее. И поэтому я так счастлива эти дни. Мне удастся сделать для слепых больше, чем я рассчитывала. Я хотела только облегчить их участь, а теперь оказывается, что можно будет лечить многих, которые считались безнадежными. Я нашла удивительного доктора. Он лечит слепых внушением под гипнозом. То, что я видела похоже, на чудо. Настоящее исцеление слепых. Я видела сама, как начинал видеть человек, бывший слепым десять лет. Даже слепорожденные и то иногда поддаются лечению. Мой доктор говорит, что почти десять процентов слепых, признаваемых безнадежными, совсем не безнадежны. Он говорит, что пока не испробован гипноз, нельзя говори гь о слепоте. И по его мнению, обыкновенные доктора делают страшно много вреда, говоря больным, что они безнадежны. В результате больные на самом деле слепнут, главным образом от самовнушения. Глаз -- такой 'гонкий орган, что он поддается всякому[7] внушению. И вот видите, если под гипнозом, внушать обратное, приказывать глазам видеть, то они слушаются и начинают видеть, если только не атрофирован нерв. И этому доктору не дают ходу. Глазные врачи в Нью-Йорке запретили ему делать опыты в глазных больницах. Это после того, как он вылечил слепорожденную девочку. Подумайте, не ужасно это? Эти люди, сами -- слепорожденные. И я решила выстроить клинику для этого доктора при моем городе и устроить институт, в котором молодые врачи будут учиться новому методу. Подумайте, сколько добра можно сделать. И как приятно иметь возможность делать добро!

-- Ну, знаешь, - сказал дьявол, -- все это было так прекрасно, что я не мог больше высидеть. Я уже тебе говорил, что подобные чувствительные вещи действуют на меня, как качка в море на человека, страдающего морской болезнью. Поэтому я ушел, и, что они говорили дальше, не знаю.

-- Но в конце концов, -- сказал я, что же все это значит -- хорошо это или дурно? Нужно было Хыогу стремиться стать изобретателем или лучше было оставаться таким, как все. Я ничего не понимаю.

158

П. Д. Успенский

Дьявол вспыхнул злым зеленым пламенем и изо всей силы стукнул кулаком по столу.

-- Я же говорил тебе не спрашивать у меня никакой морали!

-- закричал он. -- Думай сам, что хочешь! Оставь меня в покое. Точно я что-нибудь понимаю в вас! -- И он провалился сквозь землю, оставив после себя запах серы. Ужасно нервный стал дьявол последнее время.

II

Это случилось, когда я путешествовал по Индии. Утром я приехал в Эллору, где находятся знаменитые пещерные храмы. Вы, наверное, читали или слышали про это место. Возвышенность, идущая от Даулатабада и прорезанная острыми хребтами и глубокими долинами, в которых лежат развалины мертвых городов, кончается отвесным скалистым уступом в несколько верст длиной, имеющим форму подковы. Со стороны равнины, это -- вогнутая скалистая стена, на которой в ряд, точно колоссальные гнезда ласточек, идут отверстия пещерных храмов. Вся скала пробита храмами, уходящими глубоко внугрь и под землю. Всего здесь пятьдесят восемь храмов, разных религий и разных богов, очевидно, с глубокой древности сменявших друг друга. Огромные темные залы, где в вышине, куда не проникает свет факелов, над вами шуршат стаи летучих мышей; длинные коридоры, узкие проходы, внутренние дворы; неожиданно открывающиеся балконы и галереи с видом на равнины внизу; скользкие лестницы со ступеньками, отшлифованными босыми ногами тысячи лет тому назад; темные колодцы, за которыми чувствуются скрытые подземелья;

сумрак, тишина, в которую не проникает ни один звук; барельефы и статуи многоруких и многоголовых богов, больше всего бога Шивы -- танцующего, убивающего, сливающегося в конвульсивных объятиях с какими-то другими фигурами. Шива -- бог Любви и Смерти, со странным, жестоким и полным эротики культом которого связана самая идеалистическая и отвлеченная система индийской философии. Шива -- танцующий бог, вокруг которого танцует как его сияние вся вселенная. В этом боге, имеющем тысячу имен, таинственным образом сливаются все противоречия. Шива -- благосклонный, милостивый, освобождающий от бед, божественный целитель, у него тысяча глаз и тысяча колчанов со стрелами, которыми он поражает демонов. Он покровитель "человеческого стада". У него синее горло от яда, который должен был уничтожить человечество, и который он выпил, чтобы спасти людей. Шива -- "великое время", непрерывно восстанав

159