Совесть русского народа. Василий Белов и Валентин Распутин

В то время я уже собирал для своей новой книги «Информационная война» подобные факты. Кроме старых исторических примеров, подтверждающих особую роль средств массовой информации в оболванивании человека, мне нужны были новые, из современной практики. Зная о моем проекте, Белов ещё в самолете порекомендовал мне поднабрать деталей для книги у Караджича. И вот я едва успеваю записывать всё сказанное Караджичем о новых технологиях ведения информационной войны на Балканах. Белов поглядывает на мой блокнот. Поглядывает с пониманием. Книга «Информационная война» выйдет через три года, в ней обязательной обличительной и пропитанной горькой правдой будет глава «Сербия – первая линия обороны России». К уже приведенным примерам Караджича накопятся к тому времени и другие доказательства фальсификаций мусульман против сербов. Доказано будет, что не сербы, а мусульмане взорвут 28 августа 1995 года в Сараево мину на рыночной площади. Погибло, якобы, 68 человек. Американцы воспользовались взрывом, и их самолеты бомбили сербов. А потом, благодаря лорду Оуэну, американскому генералу Чарльзу Бойди и русскому генералу при представительстве ООН Андрею Демуренко, выяснилось, что не могло одной миной сразу убить 68 человек, что под трупами убитых лежали умершие за неделю до взрыва! Врала западная печать и про беженцев, и про концлагеря, и про массовые захоронения. Крик подняли, что в Сребренице сербы убили восемь тысяч мусульман. А когда начались выборы, обнаружились пропавшие три тысячи мусульман, пришедших на голосование. Копали могилы, причём в присутствии генерала войск ООН Филиппа Морильона, а в могилах – не мусульмане, а по десять-пятнадцать сербов. Писали, что хорватская армия изгнала 250 тысяч сербов из Сербской Краины, а на самом деле с родной земли навечно было изгнано 600 тысяч. И так везде правду о балканской войне западные журналисты по чьей-то верной подсказе и управлению отнимали у сербов.

Так как беседа с Караджичем оказалась затяжной, то приход в кабинет президента генерала Ратко Младича застал нас врасплох. Один Караджич спокойно поднялся, и, подняв ладони, тем самым его поприветствовал:

– Вот подошел и генерал Младич.

– Добрый день, русские друзья! – поприветствовал всех генерал.

Караджич подвел Бабурина к Младичу и высказал о нем целую громаду лестных слов. Впрочем, всё это было правдой, ибо Бабурина уважали в Сербии за его активную просербскую политику.

Познакомились с прославленным генералом и мы.

Первое, что нас поразило, Ратко Младич свободно говорил по-русски. Выяснилось, что он в советское время окончил у нас академию Генштаба. Поняли мы в разговоре с генералом-юнаком, откуда в сербском народе такая вызывающая восторг популярность Младича. Народ просто боготворит своего защитника. В начале боснийской войны он проявил себя, как энергичный и жесткий военачальник. За очень короткое время ему удалось организовать боеспособную сербскую армию. Однако самую горячую любовь он снискал у простых солдат-ратников. После того, как Младич сам в разгаре боев ходил в атаки, выказывал примеры отчаянной храбрости и смелости, не боялся смерти, получал ранения, о нём слагались легенды. Страшную рану получил он под Бихачем. Младич никогда не терял чувства самообладания. Даже тогда, когда на его глазах горел родительский дом, он видел пожар с горы Враца и не знал, спаслись ли мать и дети. Сербы были уверены: там, где Младич, там будет остановлена расправа над сербами. Именно так говорил русский солдат о маршале Жукове: «Там, где появляется Жуков, будут прорыв и победа!». Вот, оказывается, почему сербы зовут Ратко Младича «сербским Жуковым».

В Сараево сербские офицеры рассказали нам и о семейной трагедии генерала-юнака. Его жена погибла от взрыва мусульманского снаряда, а дочь, студентка, покончила с собой.

Непродолжительная беседа Бабурина с генералом Младичем была посвящена демилитаризации всех зон Боснии, нарушению мусульманским миром и США эмбарго на поставки оружия, опасной политике идеологов «нового мирового порядка», способствующих на Балканах реализации в ущерб интересам России опасных проектов «Великая Албания» и «Великая Хорватия». Естественно, за счет сокращения сербских земель.

Генерал постоянно связывал войну на Балканах с интересами США и России, открываясь перед нами уже в качестве хорошего дипломата.

– Американцы и те, кто воодушевляет их, использовали самое удачное время для утверждения своих интересов в Европе, для унижения России. Безвременье и слабость России – вот чем они воспользовались. И мы понимаем: чем слабее сегодня Россия, тем слабее Сербия.

Ему вторил Караджич:

– Каждый раз, когда Россия оказывалась слабой, мы платили и платим за это дорогой ценой. На нашей земле проходит генеральная репетиция развала России.

И в эту минуту мы услышали от генерала Ратко Младича информацию, носящую сенсационный характер, которую вряд ли знало или желало знать российское руководство. Василий Белов потом скажет, что неплохо бы сделать какой-нибудь прорыв на телевидение, чтобы эту правду узнала вся Россия.