Совет Девяти

Тот широко улыбнулся, продемонстрировав крупные зубы.

– Мой остров, Ил. Я тут родился, тут живу и тут работаю. Это ты всегда стремился в Астрар. Так что же тебе нужно?

Белория задумчиво сжал губы, будто бы решая, стоило ли быть откровенным. Он шел не спеша, сложив руки за спиной в замок, и молчал. Затем, вздохнув, ответил, и, чтобы расслышать его слова, принцессе пришлось прислушаться:

– Видишь ли… меня волнует то, что происходит в королевстве. Мы на грани войны. И я размышлял о том, что мы – Совет Девяти – можем сделать для стабилизации обстановки.

Канари вопросительно поднял бровь. Взгляды собеседников встретились.

– Я тоже думал об этом, – произнес Патер Остраита нехотя. – Какие мысли у тебя?

– Совалия сделала свое заявление. Я считаю, мы должны его поддержать.

– Выпустить принцессу из замка? Ты с ума сошел, Ил? Легче сразу казнить сотню младенцев на площади Салкан. Народ взбунтуется. Мы подпишем себе смертный приговор.

– К чему столько драмы, Зной? – спокойно произнес Белория и снова посмотрел собеседнику в глаза. – В текущих условиях любое действие станет подобно выстрелу из пушки. Разница между нами и народом в том, что у нас действительно есть пушки.

Омарейл стало не по себе. Вероятно, именно в тот момент она в полной мере осознала серьезность ситуации. И теперь думала лишь о том, что не допустит, чтобы все обернулось кровопролитием.

– Но зачем доводить до такого, верно? – продолжил Белория вкрадчиво.

– Я не дам отстреливать мой народ, как скот, – горячо отозвался Канари.

– Никто этого не хочет. И мы, как покровители своего народа, должны предпринять соответствующие шаги. Варианта лишь два: запереть принцессу в башне навсегда или воспользоваться текущей ситуацией и избавиться от бремени пророчества.

– Никогда это не было бременем…

– Не было, – кивнул Белория, в то время как Омарейл едва сдерживала себя от того, чтобы пнуть Канари по голой щиколотке. – Но будет. Как только принцесса Омарейл унаследует престол, ее заточение станет большой проблемой. Королева, не видевшая королевства. И этот вопрос с наследниками… Принцесса Севастьяна носит фамилию Бенедикт, а по мужу станет Дольвейн. Ты понимаешь, что это начало новой династии?

Белория вдруг взял собеседника за локоть, продолжая смотреть ему в глаза:

– Это кризис королевской власти, Зной. Кризис, который мы не должны допустить.

– Что мы можем сделать?

– Собрать Совет. Проголосовать за то, что принцесса должна выйти из башни. Поддержать этих Свидетелей. Согласиться с заявлением Совалии.

Канари потер лоб, смахнул светлую челку.

– Я не вижу, как это поможет успокоить мятежников, – покачал головой мужчина.

Белория на мгновение сжал челюсть, а затем улыбнулся.

– Понимаю. Что ж, не хочу на тебя давить. Но мы еще вернемся к этому разговору.

Вскоре Канари заявил, что должен ехать домой. Тоберона тоже уже ждала яхта, на которой он планировал вернуться в Клоустен. Они прощались у небольшого пирса за пляжем.

Омарейл старалась не смотреть на Даррита, хотя так хотелось обменяться хотя бы парой слов! Он тоже, как она заметила, намеренно глядел то на море, то на небо, но только не на нее. Компания рассыпалась, все пошли в разные стороны.

Май и Смоль опоздали на полчаса. Пилигрим остался ждать их у цветочной арки, а Белория и Омарейл сели в повозку, где успели обсудить разговор с Канари.

– Я почувствовал очень сильное сопротивление, – сообщил принцессе мужчина.

Они сидели друг напротив друга, одинаково мрачно глядя в окно.

– Я понимаю, – кивнула она. – Вы можете убедить его согласиться сейчас, но, если у него есть веские основания не соглашаться, ваши чары испарятся и он снова будет против.

– Именно так. Поэтому при следующей встрече я попытаюсь выяснить, в чем причина такого нежелания проводить голосование за ваше освобождение.

Омарейл чуть нахмурилась и окинула взглядом Белорию. Обычный человек, не всемогущий. Почему она опасалась сказать ему лишнее слово? Нет, это был не страх перед ним, а боязнь совершить ошибку. Что, если он окажется предателем, просто использующим наивную дурочку?

Но с чего бы ему так поступать? Он верно сказал: их цель сейчас была едина. Зачем ему лгать?

Набравшись решимости, Омарейл вздохнула и сказала:

– Я знаю, в чем причина.

Белория медленно перевел на нее взгляд.

– Не томите, Ваше Высочество, – она услышала язвительные нотки в его голосе.

Нехотя принцесса поведала о разговоре с Талией и ее подругами.

– Так-так-так, – мужчина откинулся на спинку сиденья. – У простака Зноя Канари планы еще амбициознее, чем у меня…

– Ну, не знаю… – Омарейл почти сказала, что у Патера Остраита было, вероятно, больше шансов достичь цели, но вовремя себя остановила.

Не стоило демонстрировать Белории свои пессимистичные настроения.

– Как бы там ни было, – продолжила девушка, – Канари рассчитывает в ближайшее время отсоединиться от Ордора и… я не знаю, стать Королем Остраита? Основать собственное государство? Я думаю, именно поэтому он не хочет ввязываться ни в какие авантюры.

Белория кивнул:

– Я чувствовал, что у него есть какая-то тайна.