Совет Девяти

– Всем ведь понятно, что она не сможет быть полноценной Королевой. Так что править будут окружающие ее Советники. И Патеры, – она мягко указала рукой на Дженну.

Тот улыбнулся:

– Скорее уж госпожа Дольвейн.

Омарейл резко взглянула на него. Значит, роль Совы не была секретом для Совета!

– Так что в любом случае у власти будет женщина. Справедливость восторжествует.

Пока принцесса пыталась взять себя в руки – или хотя бы оставить свои эмоции при себе, – Даррит сказал:

– В чем же тут справедливость, если молодая девушка вынуждена всю жизнь провести взаперти?

Джан Дженна нахмурился:

– Да, положение Ее Высочества действительно удручает.

Он казался искренним, но ни Омарейл, ни Даррит не решились продолжать разговор в присутствии Омелии и Шторм. Зато позже мужчины удалились, чтобы посмотреть на рыб в пруду Патера. Принцесса надеялась, что ее спутник потратит эти минуты наедине с хозяином дома, чтобы обсудить нелепость предсказания.

– Ну что же, милая Шторм, – повернулась вдруг Омелия к темноволосой девушке. – Кто пытается сосватать тебя с нашим Патером?

Омарейл чуть удивленно подняла брови. Госпожа Эдельвейс несколько секунд безразлично смотрела на собеседницу, а затем равнодушно ответила:

– Мой агент и мои родители. Они считают, что это прекрасная партия.

– А ты сама что думаешь?

– А я думаю, что мне восемнадцать и мне рано замуж.

В голосе Шторм слышалось отчаяние. Девушка пыталась прикрыть его напускным спокойствием, но это ей совершенно не удавалось: не нужно быть эксплетом, чтобы понять, какие чувства обуревали ее.

– К чему же такая спешка? – голос Омелии звучал участливо.

Омарейл не ждала, что Шторм ответит, но та сказала:

– Мой агент выяснил, что Дженна находится в активном поиске невесты. И я, по мнению Грома, отлично на эту роль подхожу. Уж не знаю, с чего он взял, но…

Она замолкла, похоже, решив, что и так сказала лишнего. Омелия накрыла ее ладонь своей и веско произнесла:

– Джан – прекрасный человек, но крайне неподходящая пара для такой девушки, как ты. Или как ты, если уж на то пошло, – она перевела взгляд на Омарейл.

От взгляда принцессы не ускользнуло то, как Шторм воинственно прищурилась. Не желая накалять обстановку еще больше, Омарейл спросила:

– И кто же та счастливица, что будет достойна вашего Патера?

Ей с трудом удалось не звучать саркастично. Но Омелия не оценила стараний девушки.

– Вы обе слишком хорошенькие, чтобы тратить свою молодость и красоту на кого-то вроде Джана! – немного сердито сказала она, будто отчитывала несмышленых детей, которые никак не могли выучить урок. – Он не оценит, что за сокровище ему достанется, и вот это вот все, – она неопределенно взмахнула рукой в сторону девушек, – будет медленно увядать, пока ваш муж творит великие дела, развивая Агру.

– Хорошо, – кивнула Омарейл, а затем присела на стул рядом с Омелией и, загадочно взглянув на нее, сказала: – Я обещаю, что не буду выходить замуж за господина Дженну, если вы ответите на один вопрос…

Омелия посмотрела на принцессу.

– Он играет в покер?

Женщина всхлипнула, прижав руки к груди. Шторм издала изумленный смешок. Но все эти жеманства не произвели на Омарейл никакого впечатления. Она приблизилась к Омелии, заглянула в глаза и попыталась вызвать ощущение доверия, желание поделиться.

– Играет же? Скажите, это останется только между нами, правда, Шторм? – беглый взгляд на госпожу Эдельвейс, полученный короткий кивок в ответ, и Омарейл продолжила: – Да и кто нам поверит? Просто потому, что вы якобы что-то сказали, никто не прислушается к нашим словам. Просто кивните, если да.

Омелия не смогла противостоять взгляду принцессы. Она медленно кивнула, а затем картинно спрятала лицо в ладонях.

Омарейл довольно откинулась на спинку стула.

– Я так и знала, – улыбаясь, сказала она.

– И чего ты радуешься, дурочка? – хмуро поинтересовалась Шторм.

Судя по реакции девушки, мысленно та уже вышла замуж за господина Дженну и теперь думала, что делать с тем, что ее супруг нарушает закон и играет в азартные игры.

Омарейл недовольно сложила руки на груди, но от улыбки избавиться не смогла. Пазл в ее голове сложился. Она точно знала, как убедить Джана Дженну выступить за отмену предсказания.

– А чего мне грустить, мне за него замуж не выходить, – цинично ответила Омарейл, наблюдая, как сереет лицо Шторм.

Принцессе тут же стало неловко, она отчетливо почувствовала отчаяние собеседницы и едва сама не погрузилась в пучину страданий.

Наконец вернулись Даррит и Дженна. Шторм с раздражением покосилась на обоих. По лицу первого невозможно было что-либо прочесть, второй же казался довольным.

– А почему бы вам не взглянуть на мою комнату кривых зеркал? – вдруг воскликнул хозяин дома, потерев руки.

И они отправились куда-то по длинному коридору, увешанному причудливыми картинами. Пока они шли, Омарейл вынудила Даррита чуть отстать:

– Омелия подтвердила, он играет в покер, – прошептала она.

– И весьма трепетно относится к карточным долгам, – добавил Даррит.

– Кажется, мы нашли решение.

– Осталось лишь убедить господина Дженну на партию.

Омарейл небрежно махнула рукой: