Совьетика

Это сейчас мне эти вещи кажутся ясными. Это сейчас я уже дошла до них сама. А тогда… Почему, почему эту статью не опубликовали тогда у нас? Хотя понятно, почему. И понятно, что тогда его объявили бы просто корейской версией Нины Андреевой… Мы были так слепы, так глухи – словно тетерева на току. Которых как известно, любят подстреливать охотники именно во время этого их токования…

Я читала эту книжку на одном дыхании. Я никогда не читала с таким упоением ни одну теоретическую работу- и я скажу вам, почему. Потому что на этот раз речь шла для меня не о чем-то понятном, но абстрактном, а о пережитом на самой что ни на есть собственной, как говорится, шкуре.

Больше всего мне хотелось узнать – почему корейцам удается то, на чем мы так позорно споткнулись и шлепнулись лицом в лужу? И конечно же; он давал ответ и на этот вопрос – на мой взгляд, вполне исчерпывающий…

…– Что это ты там читаешь с таким удовольствием? – перебил мои мысли Ойшин.

Он осмелился показаться на пляже только потому, что солнце уже вот-вот грозило скрыться за горизонтом. Он по-прежнему смертельно боялся сгореть. Теперь уже он обзавелся новой кожей – причем благодаря его прятанию от солнца, такой же бледной, как и раньше…

Мы сидели на песке на пляже Маленький Книп- моем самом любимом, потому что туристы сюда почти не суются. Это любимое место отдыха местных жителей, здесь никто не развешивает по ветру свои уродливые молочные железы в надежде что на них хоть кто-нибудь скинется. Антильцы- hendenan nechi. Laga tur porkeria na Hulanda, por fabor.

Маленький Книп очень уютный – я чувствую себя на нем почти как дома у бабушкиной печки. Тепло, и хочется свернуться в клубочек и замурлыкать….

Трудно представить себе, что теперь какие-то заморские головорезы время от времени здесь упражняются – с боем берут эти мирные красивые берега… Высаживаясь на них с моря – с бронемашинами, огнеметами и с раскрашенными под камуфляж мордами. Порой я чувствовала себя среди них как Валя Довгер на оккупированной Украине .

– Если хочешь, почитай, -сказала я Ойшину, будучи уверенной, что для него это окажется «слишком скучным». Он взял книжку и стал читать – медленно, водя по строчкам пальцами. Я видела, как шевелятся при этом его губы. Вот какими инвалидами делает капитализм бедных людей! Они даже читать не могут как следует.

Сложно или нет, но Ойшин не сдавался и продолжал читать. А я закрыла глаза и начала думать- об СССР и о тех, кто его развалил. Мне показалось, что мне слышится негромкий голос мамы:

…– В центральной части европейской Руси торговых людей никогда не жаловали. Торговлей занимались люди, не желающие, да и зачастую в силу умственного и физического недоразвития неспособные к производительному труду. Естественно, у трудового люда они вызывали пренебрежение. Одна из героинь пьесы Горького «Дети солнцаъ говорит:: «Людей-то я в своей жизни и не видела: средь купчишек жила». Поскольку торговля – род деятельности, не требующий высокой квалификации и особых знаний, в СССР труд работников торговли оплачивался как самый неквалифицированный труд- как труд разнорабочих. Зарплата директора универмага была примерно равна зарплате начальник бюро на заводе.

Думаю, не открою Америки, если скажу, что сфера торговли сопряжена со всякого рода, как говорили в советское время, злоупотреблениями, а проще говоря, с воровством: воровали и воруют у покупателя, у государства, друг у друга… Тебе могут сказать, что на Западе не обсчитывают и не воруют (кстати, в твоей Северной Ирландии меня пытались обсчитать много раз: они же не знают, что мы умеем в голове умножать столбиком!), но ведь огромные наценки на цену от производителя – иногда больше ее в два и более раз!- это и есть воровство… Я не о транспортных расходах и расходах на хранение, а об огромной прибыли, которую эти люди кладут в карман, сами ничего не создавая….

«И ведь действительно – какая наглость!»- подумала я. – «Брать за плоды чужого труда больше, чем получают те, кто эти продукты в поте лица своего создал!»

А голос мамы, казалось мне, продолжал:

– До войны жители одной из улиц нашего Заречья спрашивали своего соседа -завмага: «Иван Иванович! Вот ты еще со старых времен в торговле, а ни разу не сидел?» «А я никогда больше одной сумки не брал!»- был его на это ответ.

В советское время воровство это, особенно в предвоенное и послевоенное время, но и вплоть до 80-х годов было затруднено: наличием всякого рода контролирующих органов – партийного контроля, народного контроля, ОБХСС, комсомольского прожектора и т.п. ОБХСС торгаши боялись как огня. Да, в органах контроля бывала коррупция (больше уже в 70-е-80-е годы), но в семье, как говорится, не без урода…

Герой фильма «Чистое небо» – израненный в боях отважный летчик, получив инвалидность и будучи направленным на работу в торговлю, чуть было всех не переубивал: «Я зачем кровь проливал, чтобы здесь селедку развешивать?» А сейчас это называется «престижная работа, с возможностью карьерного роста». Как измельчал-то наш человек!