Совьетика

В снегу цветут цветы.»

Я всегда знал – что один день это 24 часа, один час – 60 минут, но я не знал что даже один день без тебя – это вечность.

Мне сказали, что скоро решат наш вопрос.

Человек без мечты, как птица без крыльев: гадить может, а летать нет.

Верю, что ты с честью служишь нашему общему делу.

Я не сомневаюсь, что когда за дело берется самая чувствительная и самая полная энтузиазма женщина в мире, то у нее непременно получится все задуманное.

Пиши мне, Женя. Я буду читать и перечитывать твои письма, вдыхая их аромат и погружаясь с головой в их атмосферу. Когда я получаю весточку от тебя, я чувствую, что никогда не буду одинок в этом мире. Ты- мое вдохновение.

Тот дождливый день, когда мы впервые встретились, был действительно счастливым днем для меня и, я надеюсь, и для тебя тоже.

Крепко обнимаю тебя, моя подруга.

Твой Ри Ран.»

По сути, мне теперь полагалось эту записку съесть. Но я не могла заставить себя это сделать. У меня вопреки правилам было с собой даже фото Ри Рана – я прятала его среди старых открыток с киноактерами… И я спрятала ее и тайком перечитывала каждую ночь перед сном. Это стало у меня своего рода ритуалом.

…Почти все две недели нашего пребывания на острове шли дожди. Меня это не раздражало: обидно было только то, что из-за них сорвалась экскурсия на нормальный, обитаемый остров. А поездки за дельфинами и акулами, выбор которых здесдь был намного более широк, меня не интересовали.

Каждое утро, в любую погоду, подметали дорожки красивые и скромные местные женщины, державшиеся с таким достоинством. Каждое утро неизменно в 4 вставали уборщики и официанты. Хуссни убирал все виллы по два раза в день – добираясь до них под этим самым проливным дождем.

А гости жаловались на погоду, накладывали себе по три тарелки всякой-разной жратвы 3 раза в день, напивались до карачек по вечерам и развлекались организованными для них гонками крабов на пляже. (На Ямайке для них бывает еще такой замечательно -интеллектуальный contest, как «кто больше выпьет пива» – вот куда надо ехать отдыхать писателю Лукьяненко!)

Они все больше и больше раздражали меня – эти люди без малейшей таинственности в их жизни, для которых форма всегда важнее содержания. Всерьез верящие рекламе, утверждающей, что «в каждой женщине прячется богиня, которая откроется, если она побреет ноги бритвой нашей фирмы». Коротавшие время на этом божественно красивом острове смотрением по телевизору «комедии» «В Мэри что-то есть», с гомерическим хохотом наблюдая, как главный ее герой мастурбирует над какими-то картинками, а потом мажет себе данной жидкостью чуб вместо геля…

С каждым днем все глубже и глубже я убеждалась в том, что давно уже знала: капиталистическая культура примитивна, она эффетивна только в одном – в эксплуатации других людей. Как паразит-плющ на дереве, эффективно высасывающий из него соки – он зелен и пышен, но мы же не говорим на этом основании, что он «более высоко развит», чем задушиваемое им дерево? И не призываем тех, кто по природе своей не паразит, на него равняться?…

Мне тоже теперь симпатичнее стали животные: смелая ворона, каркающая на краю столиков в ресторане, с которой ни одна прожорливая жадная западная «кю» не поделилась даже коркой, – что не мешало им вовсю щелкать на нее затворами своих камер. Большие серебристые рыбы, стайками приплывавшие к моим ногам всякий раз, как только я спускалась в воду по лесенке из своей «виллы», совсем меня не боявшиеся, когда я кормила их хлебом. Пересекающая лагуну вплавь, отфыркиваясь, молодая черепаха. Ворона заботилась о семье – она выпрашивала у людей хлеб, чтобы унести его на соседний необитаемый островок и накормить своих воронят. Рыбки держались группой, где двое из них были «разведчиками», которые не сьедали всю найденную ими еду сами, а уплывали, чтобы привести за собой всех остальных… Во всех них было гораздо больше человеческого, чем в героях американских комедий, зацикленных на своих престациях ниже пояса. И мне гораздо приятнее было проводить время со своими близкими – за кормлением рыбок и небольшими беседами о местной жизни с Хуссни, который уже привык к тому, что я не пошлю его за пивом, чем среди «богинь» с бритыми ногами.

… Хуссни как-то не удержался и дал интервью западным журналистам (что вообще-то на Мальдивах не поощряется): «Туристы рассказывали мне, что у себя дома они собирали деньги ведрами, чтобы помочь Мальдивам после цунами. Так где же эти деньги?»

Бедняга, он, наверно, не знает, что ведрами на Западе собирают только медяки…