Совьетика

– Я тоже часто думаю о нем, – сказал он мне доверительно. – В юности, еще до того, как приехать учиться в ваш УДН, я успел пожить с родителями в Штатах. Успел, так сказать, хлебнуть «сладкой жизни». Так что мне было с чем сравнивать социализм. В первый раз я приехал к вам летом 1979 года- и повстречал там людей со всех концов планеты. Я был в составе молодежной группы социалистической партии Пуэрто Рико – у меня отец колумбиец, а мама пуэрториканка. Наши гиды были русская женшина и парень-киргиз. С киргизом мы сразу очень подружились. Он рассказывал мне о том, что «единственным соперничеством между этническими группами в СССР является соперничество за то, какая из них является более советской». Он здорово знал книги американских писателей, тот киргиз – спрашивал наше мнение о таких книгах, которые у нас во всей группе никто не читал! Больше всего он любил рассказы О'Генри…

– Это мне знакомо, – сказала я. – У нас каждый ребенок знает, например, «Всадника без головы» и его автора Томаса Майн-Рида, а вот на его родине, в Северной Ирландии, его никто не знает. И книгу эту на английском днем с огнем не найдешь. Зато они все продолжают хвастаться своим затонувшим в первое же плавание «Титаником»- другие бы на их месте постыдились…

– А тот киргиз был сыном Чингиза Айтматова! – продолжал товарищ Орландо.

– Правда? Это не тем, которыи потом стал в независимой Киргизии министром иностранных дел?

– Не знаю, мы потеряли с ним контакт уже давно… А один раз мы плыли на теплоходе по Днепру – красотища кругом неописуемая! Один старый рабочий начал говорить с моими друзьями по-немецки. Он выучил немецкий язык во время войны. Помню, спрашивает моего друга, откуда он. Тот говорит: «Чикаго». «А, Теодор Драйзер и его трилогия о Чикаго! Как же, как же!»- говорит старый советский рабочий-металлург, который и в институте-то не учился. Клянусь, что в то время в Чикаго почти никто – а теперь-то уж точно никто!- не знал столько о Драйзере и о его этих книгах! …

Он продолжал свои воспоминания, а я слушала его и все отчетливее понимала, что передо мной – тот редкий тип бизнесмена, что подобен Фридриху Энгельсу: бизнесом он занимается не ради обогащения, а исключительно для пользы революционного дела. Очень быстро моя напряженность исчезла сама собой. Это был совсем не того сорта человек, что Хильда. Совершенно из другого теста.

– С тех пор прошло много лет, – сказал товарищ Орландо. – Я не буду сейчас пересказывать тебе всю свою биографию, не стану рассказывать, как я оказался в рядах колумбийских партизан (расскажу как-нибудь, когда у нас будет время, если тебе это интересно). Скажу только, что последние 15 лет я живу на разных Антильских островах. Некоторое время жил на Доминике – там тогда был очень левый премьер, Рози Дуглас, кстати, большой друг ваших ирландских товарищей. Но он пробыл премьером только 8 месяцев, а потом совершенно неожиданно умер…Так неожиданно и так подозрительно, что его родные даже требовали, чтобы вскрытие его тела производили кубинские врачи… Это был такой жизнерадостный человек – и смелый до отчаянности !

– Помню его, – сказала я, – Видела на сьезде Шинн Фейн. Он им еще говорил – если что будет нужно, обращайтесь к Назарбаеву. Только осторожно – он за достаточную сумму маму родную продаст…