Советник

Миха

— Сволочь! Какая же он сволочь! — Миара с раздражением пнула стену.

— Ногу сломаешь, — заметил Миха.

Хотя да, сволочь.

Редкостная.

На самом деле вот так просто взять и убить пару сотен человек? Главное легко-то, буквально щелчком пальцев. Это до сих пор не укладывается в голове. Наверное, поэтому Миха так спокоен.

Просто не понял.

Не воспринял.

Всерьез.

Хотя куда уж серьезней.

— Стой, — Миара вцепилась в руку. — Не ходи за ним. С него станется… надо вытащить эту мелкую стерву. У нее должно быть что-то, что-то она ведь умеет… пусть вырвет этому ублюдку сердце. Я готова его сожрать.

И ведь действительно готова.

Оскалилась.

И взгляд совершенно безумный.

— Сделай вдох…

— Не начинай. Я себя контролирую. Пока, — она опустилась на колени и закрыла глаза мертвой женщине. Оглянулась. — Надо… надо сказать, чтобы вынесли тела. Все равно ведь…

Магичка прикусила губу и застыла.

Истерика случится?

Ноздри дрогнули.

И нужно отвлечь. Переключить внимание. Иначе Миха не справится. А потому он задает первый пришедший в голову вопрос:

— Как он это сделал?

— Что?

— Маг. Я ничего не увидел. Ни заклятий, ни…

— А ты их видишь? — тень любопытства во взгляде.

— Как сказать. Нет. Но чувствую. А тут раз и все.

— Раз, — тихо повторила она и хихикнула. — И все…

— Если вздумаешь истерить, я тебя в бочку с водой суну, — пригрозил Миха и руку подал. — Так как он это? И он со всеми может? А ты можешь?

— Нет, — Миара покачала головой и снова огляделась. — А и вправду… как? Я о таком не слышала.

Она задумалась.

Безумие отступало. И кажется, истерика откладывалась.

Она ощупала тело. Потом перешла ко второму. К третьему… Миха почувствовал спиной чужой взгляд и обернулся.

Стража?

— Арвис где? — он подошел к парню в доспехе, который, впрочем, при приближении попятился. — Найди. И… и еще кого. Рабов там. Тела надо вынести.

Дважды повторять не пришлось. Стражник убрался. А Миха вытер лицо. Руки дрожали. Кажется, все-таки не настолько устойчивая у него психика, как представлялось.

И главное, самому в истерику не впасть.

Смысла в этом немного, а последствия непредсказуемы.

Вдох.

До десяти досчитать. И выдох. Не смотреть на тела. Не думать, что еще недавно они были людьми. Вполне себе живыми людьми.

Так, не думать не получается, особенно когда на тебя смотрят так, с упреком, будто это он, Миха виноват. И понимание, что он как раз не виновен, нисколько не помогает.

— Сердце, — спокойный и показательно-равнодушный голос Миары выдергивает в реальность. — Он остановил им сердце. Никогда о таком не слышала.

— Это сложно?

— Вообще-то не слишком. Сердце очень уязвимый орган с точки зрения внешнего воздействия. Но мне нужен контакт. Прикосновение.

Она поднялась.

— Я могу показать…

— Не стоит, — Миха убрал руки за спину. — Я на слово поверю.

— Но вот чтобы за раз… и стольким… если Алеф был гением артефакторики, то этот ублюдок — гений от целительства.

— Что-то я здесь исцелений не вижу.

— Он сумел каким-то образом воздействовать на всех этих людей, — она медленно поворачивалась. — Разный пол. Возраст. Масса. Стадии болезни. Организм многих был ослаблен чумой, но среди них были и те, у кого только-только появились первые симптомы. Но мертвы все одинаково.

Миара задумалась.

— Ты представляешь, как он мог…

— Нет, — вынужденно призналась она. — И это заставляет меня бояться его еще сильнее.

Это да… вот так походя… и главное, не понятно, как далеко он может. И не случится ли этому вот очередному гению просто щелкнуть пальцами, чтобы весь замок вымер.

Кажется, подобная мысль пришла в голову и Миаре.

— Мы ему нужны, — сказала она, правда, голосу слегка не хватало уверенности. — Или не мы… а это просто демонстрация возможностей. Чтобы мы были посговорчивей.

Рабы, сопровождаемые парой стражников, робко заглянули в зал. Лицо одного дернулось, явно хотел или закричать, или еще что, но тычок копья в поясницу заставил согнуться.

— Идем, — Миара подобрала юбки. — Во дворе дышать будет легче. Да и… убраться надо. В зале. Скоро появятся новые…

— Надолго ли.

— В принципе в чем-то он прав, — магичка прошла мимо рабов, что пытались поднять чье-то тело. — Если уничтожать источник заразы, она не распространится.

— Если это просто инфекция. Но если это и вправду проклятье?

— Тогда все немного сложнее. И Карраго вряд ли поверит… хотя… если это он и затеял. Но опять же, я все думала, для чего? Я, конечно, весьма ценное приобретение, но не настолько, чтобы рисковать. А он рискует. Если кто-то в Совете узнает, что он может вызвать эпидемию… такую эпидемию… его не оставят в живых. Да собственные дети от него отвернутся, лишь бы род уцелел. Это ведь… опасно. Сегодня он выпустил чуму здесь, а завтра? А есть ведь болезни, которые и для магов опасны. И как знать…

Она сделала глубокий вдох и сказала невпопад:

— Осень скоро. А небо чистое. Уже несколько дней чистое.

— У тебя есть время смотреть на небо?

Дышалось легче. Пока. Миха краем глаза видел вереницу рабов, что тащили тела. Их складывали аккуратно, рядами, но скоро поверх первого ряда ляжет второй, а там и третий. И тогда наступит очередь Миары.

Дерьмо.

— Иногда только и остается, что смотреть на небо, — Миара спрятала руки в широких рукавах. — А если Алеф все-таки ошибся?

— Не только он, выходит.

— Ну да… эта мелкая стерва тоже что-то там говорила. Но и она могла ошибиться.

— Хорошо бы.

— Не веришь?

— Нет, — честно ответил Миха.

— Тогда почему звезды больше не падают с небес?

— Звезды с них и прежде не падали, а вот метеориты… камни. Разные. Они летят к планете и сгорают на воздухе. Но камни, они ведь там не как тут, — он постучал ногой по двору, вымощенному валунами.

— Какое глубокомысленное замечание.

— В том смысле, что они то есть, то нет. Неравномерно. Может, планета прошла первую полосу. Редкую. Смотри, если взять горсть зерна там, или песка и кинуть на землю, то он тоже упадет неравномерно. Часть песчинок разлетиться, но чем ближе к центру…

— Тем их больше.

— Именно. Может, мы пока коснулись вот этих, самых крайних, самых дальних. Может… если очень и очень повезет, то за тысячелетия камней в этом потоке стало меньше…

— Если ветер сдует пару песчинок, вряд ли муравей, которого засыпало, заметит.

— Пожалуй, что так. Но… мог измениться сам путь движения. Могло случиться так, что на пути этого потока не только наш мир. Что есть и другие. И проходит он этим путем не в первый раз. И…

— Ветер дует… и дует.

— Да.

— Но, как понимаю, особо в это ты не веришь.

— Не верю.

— И когда купол снимут, отправишься на болота?

— Да.

— Что ж, — Миара решительным шагом направилась через двор туда, где поднималась башня из тел. — В таком случае, надо поторопиться. Он ли это начал или нет, но вряд ли методы сильно изменились. Карраго и дальше будет убивать всех, кто заразился.

— Он же целитель все-таки.

— Нет пациента, нет проблемы.

— Какой-то очень уж радикальный подход.

Миара не стала отвечать, но подняла руки и широкие рукава съехали, обнажив тонкие, исписанные многими шрамами, запястья.

— Остальных кладите дальше, — распорядилась она. — Их слишком много для одного костра…

Огонь вспыхнул белый яркий до слепоты, до рези в глазах. И Миха, не выдержав, отвернулся. А потом и вовсе уступил место Дикарю.

Там, в пустыне, тела оставляли пескам.

Дикарь помнил их, темные, текучие, похожие на реку. Детям туда ходить запрещали, но он все одно увязался. И видел, как тела, обернутые широкими листьями пустынного плащевника, опускали на воды этой песчаной реки. И как они медленно погружались в зыбь.

Огонь… огонь — это хорошо.

Это…

— Зато ушли они без боли, — голос Миары звучал отстраненно. — Сердце… сердце — это быстрая смерть. Милосердная.

Кому именно она это говорила, Миха уточнять не стал.

Потом уже, когда дым от костра стал черным, и невыносимо завоняло гарью, он отошел к колодцу и вытащил ведро воды. И пил сам, из этого осклизлого старого ведра, не способный напиться. Хотелось выть, убивать или хотя бы подавиться ледяной водой.

— Будешь? — он протянул ведро магичке.

— Раньше мне приносили вино, — она вытерла край грязным рукавом. — В кубках…

— Золотых?

— Я предпочитала стекло. Его отравить сложнее.

Она сделала пару глотков.

— Что дальше?

— А что дальше? — Миара поглядела на замок. — Пойду. Попробую поспать, пока он там Вина обольщает.

— Что?

— Не в этом смысле. В этом он давно уже никого не обольщает, во всяком случае наши рабыни, которых ему отправляли, оставались нетронутыми. Или не захотел, что вряд ли, или не может… или просто не интересно. Я скорее про характер. Алеф был прямолинеен до крайности. И упрям. Заставить кого-то, вынудить силой, это да. А интриги — не его. Карраго иной. Он старый змей. Очень и очень старый. И переживший многое. Он… предпочитает говорить. И видят боги, даже зная, какая он сволочь, устоять сложно.

Остатки воды она вылила на голову и отряхнулась.

— Еще достать? — любезно предложил Миха.

— А пожалуй и достань… давно надо умыться. И это тряпье тоже сжечь.

Она принялась стягивать платье.

— Погоди, — Миха попытался ухватить за рукав, но Миара увернулась. — Ты что, собираешься тут раздеваться… тут же…

Платье упало грязным комом.

За ним последовала мокрая, вся в желтых разводах рубашка. Миара с каким-то остервенением принялась выдирать ленту из косы.

Миха отвернулся.

Ну его…

— Вода, — резкий окрик заставил вздрогнуть. — Ты обещал воду…

Обещал? Будет.

Миха поспешно вытащил ведро и, перехватив поудобнее, развернулся, чтобы перевернуть это долбаное ведро над макушкой магички.

Вода была ледяной.

Хорошей.

Можно сказать, отрезвляющей.

Миара только и сумела, что рот раскрыть и пискнуть.

— Т-ты…

— Сама просила. Еще? — Миха демонстративно бросил ведро в черную пасть колодца.

Порыв ветра дотянул дым. И запах. И…

— Спасибо, обойдусь, — она обняла себя.

Волосы висели мокрой паклей. И стала видна неестественная худоба. Кто сказал, что нагота всегда красиво? Синюшная кожа натянулась на ребрах. Впалый живот с узором шрамов, белых и красных, узловатых. Кривоватые ноги и вспухшие колени, которые кажутся непомерно большими, воспаленными.

Груди почти нет.

— На, — Миха стянул куртку. Тоже не особо чистая, да и не сказать, чтобы длинная, но хоть что-то.

— С-спасибо, — она мелко дрожала, но куртку не брала. Так и стояла, слегка покачиваясь.

И что делать-то?

Миха положил куртку на узкие эти плечи. Придержал, чтобы не съехала.

— Эй…

Взгляд Миары был устремлен куда-то вдаль. И видят боги этого проклятого мира, в нем не было и искры жизнь.

— С магами порой случается, — Тень по старой привычке своей появился из ниоткуда и набросил поверх куртки плащ, в который осторожно, нежно даже, завернул магичку. И подхватил на руки. — Истощение. Её накормить надо. И уложить, чтобы выспалась. Укутать потеплее.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— А кому еще?

Действительно.

Миха вздохнул. И посмотрел. Бледные длинные ноги магички покачивались в такт шагам наемника. А вот голова устроилась на плече Тени. Глаза закрыты. И кажется, что Миара спит.

— Она нас слышит?

— Не знаю. Тут уж у всех по-разному. Кто-то совсем себя не помнит, кто-то вроде как и понимает, что происходит, и только.

— Это у нее от нервов?

— И от нервов.

Странно, что у нее вообще таковые имеются.

— И от бессонницы. Усталости. Всего и сразу. Целители вообще народец нежный.

— Не заметил.

— Карраго, — это имя Тень почти выплюнул. И как-то так сразу подобрался.

— Личное?

На Миху бросили быстрый взгляд. И… кивнули. Спрашивать дальше Миха не стал. Оно ни к чему. Сам расскажет, когда захочет.