Советник королевы - суперагент Кремля

Лялин назвал имена сотрудников различных советских учреждений в Лондоне и дипломатов, а также подтвердил те имена, которые ему были названы английской разведкой, — всего 105 фамилий ⁶⁵.

Эта цифра ужаснула тогдашнего министра иностранных дел Алека Дуглас-Хьюма. Чепмен Пинчер по этому поводу замечает: «Возможно, что Громыко предпринял некоторые шаги в Кремле (для смягчения акции. — В.Я.), но министр иностранных дел СССР не имел влияния на КГБ, в отличие от своего английского коллеги, под контролем которого находилась Секретная служба». Может быть, это замечание и справедливо.

В результате из Лондона было выслано 90 дипломатов и сотрудников других советских учреждений, а 15 было запрещено возвращение в Англию после отпуска ⁶⁶. В ответ на эти действия Британии советское руководство выслало 18 сотрудников английского посольства и других британцев из СССР.

Естественно, встает вопрос, были ли среди высланных советские разведчики. Конечно. Но значительная часть была выслана, вероятно, «по подозрению». Трудно предположить, что, при всем внимании к Англии, КГБ засылал туда в 10–20 раз больше своих агентов, чем в другие страны. Английское правительство было, видимо, напугано не количеством советских разведчиков, а тем, что им удалось проникнуть в святая святых — в английскую разведку и контрразведку ⁶⁷.

Лялин сообщил также имена двух киприотов, которые работали на советскую разведку. Они, а также ряд британских граждан по его наводке были арестованы ⁶⁸.

Небезынтересно отметить, что эта акция английского правительства вызвала различную реакцию в Британии. Лейбористская партия решительно осудила правительство за эти действия. Ее лидер Г. Вильсон охарактеризовал действия правительства как «политический заговор тори», а Денис Хили, один из видных руководителей лейбористов, объяснил действия правительства его «пошатнувшимся положением» и «затруднениями в победе на дополнительных выборах в парламент». Советские средства массовой информации, конечно, использовали эти заявления в интересах СССР.

И еще один вопрос. Называл ли Лялин фамилию Бланта среди тех, кого он предал? Возможно. Фамилия Бланта была, вероятнее всего, ему известна. Но английские спецслужбы к тому времени уже хорошо знали всё о Бланте, и едва ли они стали бы вновь возбуждать интерес к его делу. Им выгодно было, чтобы об Антони Бланте вспоминали меньше.

Другое дело, дезертировавший в 1958 году «советник посольства» в Лондоне Гордиевский, о котором я уже писал. Приводимые им сведения о Бланте можно условно разделить на две части: в первой он делает ссылки на свой «архив», но эти сведения о том или другом событии или факте были в основном известны и до него ⁶⁹. Так, он говорит, что Бланту потребовалось почти два года на то, чтобы проникнуть в МИ-5, но это было известно и раньше из работ английских авторов. Далее. Гордиевский, к примеру, пишет, что основным источником информации о немецких войсках во время войны был Лео Лонг, и делает ссылку на самого себя, но то же самое раньше уже сказал в своей книге Джон Кастелло. Кстати, последний подвергает сомнению ряд показаний Гордиевского относительно «кембриджской пятерки» и лиц, связанных с ними. Таким образом, то «новое», что сообщает этот наемный агент, заставляет усомниться в правдивости приводимых им сведений. Так, Кастелло обращает внимание на то, что ГРУ будто бы раскрыло Гордиевскому идентичность «Элли». Но известно, что между этими двумя разведками существовало скорее соперничество, чем сотрудничество. Советская разведывательная служба, сообщает Кастелло, строго придерживалась правила, что разведчик должен знать только тот предмет, которым он занимается. Поэтому если Гордиевский не знал точно, кто был «Элли», то он не имеет оснований категорически утверждать, что предположение Райта, что Холлис и есть «Элли», является «сумасбродной выдумкой». Такому же сомнению подвергает Кастелло категорическое утверждение Гордиевского, что «Элли» был не кто иной, как Лео Лонг ⁷⁰.

Судьба «большой пятерки» и ее донесений

Может быть, здесь, когда я говорю об окончании активной работы А. Бланта как разведчика, стоит подвести некоторые итоги его деятельности, а также всей «большой пятерки».

Конечно, эти итоги могут носить очень предварительный характер. Многое еще не известно. Блант в силу своего положения встречался с первыми людьми Британии, у него было много друзей среди английских разведчиков, богатых людей страны, то есть тех, кто стоял у руля правления государством. Несомненно, что он докладывал о встречах с ними, давал Центру свою оценку событий. Эти его донесения находятся за семью печатями. Но кое-что мне удалось «добыть» у нашей зарубежной разведки. Именно она, единственная в этом мире, знает настоящую ценность информаций Бланта и других членов «большой пятерки».