Советница Его Темнейшества

Как он мог забыть, что сельо не оставляют после смерти праха? Их тела исчезают, как лунный луч при свете солнца. И пусть Эльда была наполовину демоницей, но изначальная магия лунных дев в ней была так сильна, что она победила даже в Царской Гонке, и прекрасные воительницы Серых холмов признали ее своей царицей. А это значит, что перед ним — не мертвая Эльда, а бесподобная, реалистичная, но лживая иллюзия. А настоящая Эльда жива. Жива!

Он с трудом сдерживал рвущуюся из сердца радость. Как он мог обмануться? Разве он не почувствовал бы ее гибель?

— Чем я могу помочь?

— Скоро мы потеряем свободу, смертный, — заговорили драконы.

— А мы не хотим быть рабами!

— В этот мир войдет наш Создатель и Господин.

— Тот, от кого мы однажды бежали.

— Ушли в этот мир и сотворили Серый предел. Грань, через которую он не смог перешагнуть и проглотить.

— И эту Грань сейчас разрушают Ритуалом, страшным даже для нас.

— Но ты можешь сразиться с ними и остановить Ритуал!

Сатарф повелительно махнул рукой, и драконы замолчали.

Он оглядел их полупрозрачные силуэты, мерцавшие на фоне звездной черноты.

— Где мы находимся? — спросил демон.

— На дне твоей души… — после нерешительной паузы ответил ему кто-то невидимый.

Но трудно сбить с толку того, кто столько лет был владыкой. Даже если сухая и мертвая, утонувшая во мраке каменная чаша и была искусной, но иллюзорной метафорой его темной души, Сатарф точно знал: эти камни расцвели для Эльды. Только для нее.

— Повторяю вопрос: где мы находимся? — И тут же поправился: — Где я нахожусь?

— Там же, на подступах к Двуглавой горе.

Скалы дрогнули и оплыли, явив все тот же каменистый склон и валун, на котором сидел Сатарф. Вспыхнули знакомые очертания звезд над головой. Рисунок созвездий не сдвинулся ни на волос. Драконы «заморозили» время? Логичное предположение, хотя и безумное. Но если им нужна помощь даже от искалеченного демона, но они никуда не торопятся, то что еще предположить?

Тела Эльды и Ворчуна тоже исчезли.

— Ясно. Так-то лучше, — усмехнулся демон. — Они живы?

— Мы поместили их в пространственно-временные капсулы…

— В такой же капсуле сейчас ты…

— … Чтобы ими не воспользовались наши враги. Двух оборотней и царицу сельо. Они в безопасности, пока…

— … Пока мы свободны.

«Заложники», — сжалось сердце Сатарфа.

— Но мы освободим их сразу, как только почувствуем, что Ритуал завершается и мы проиграли, — поспешил уверить тот же голос. — Они не заложники, ты неправильно понял, демон.

— Если вам нужно остановить какой-то ритуал, почему вы, драконы Смерти, не можете убить тех, кто его проводит?

— Они защищены нашим Создателем, мы бессильны взять их жизнь.

— Но это сможет кто-то другой…

— Все, что мы смогли, — закрыть их в горах, но мы опоздали.

— Это не помешает им завершить Ритуал.

Сатарф снова властно вскинул ладонь:

— Стоп. Пусть говорит кто-то один. Вот ты, — показал он на самую массивную драконью голову.

Огромные глаза вспыхнули фиолетовым сиянием. Дракон заговорил так, как говорила бы Тьма — в мыслях и в сердце.

И демон с горечью понял, что он ошибся в своих предположениях и расчетах. А значит, Дьяр и Ирек пойдут по ложному пути и опоздают. Потому что не к Лунной мистерии, случавшейся раз в сто лет, был привязан жуткий ритуал, и не суть Лунной богини он призван был изменить, а суть всего мира. Из мира жизни он станет миром смерти, еще одним потусторонним локусом в царстве бога Смерти Мортара, и все живые — и архонты, и демоны, и лунные девы, и солнечные, и более мелкие племена разумных существ — превратятся в мгновение ока в подданных Мортара. В драконов Смерти, расчищающих в мироздании путь своему Создателю.

— Кроме вампиров, — брезгливо поморщился дракон. — Неупокоенные уже мертвы и не смогут измениться, потому просто будут уничтожены.

— То есть речь идет о захвате не Темного Трона, а целого мира? — уточнил Сатарф, размышляя.

— Трем жрецам Мортара нужны оба трона — Темный и Светлый, чтобы столкнуть и уничтожить полярные силы этого мира, тогда он станет беззащитен.

— Но владыка Света…

— Возвращен. И он скоро будет в руках жрецов Мортара.

Демон горько усмехнулся.

— У меня даже оружия нет, кроме кинжала.

— Твоя сила не в оружии, смертный.

— А, ты о магии. Я ее лишен.

— Ты маг от рождения до смерти. А сила обретается в битве.

— Выйти безоружным против трех неуязвимых тварей, против жрецов, убить которых бессильны даже драконы Смерти? Не смешите меня. Я не тороплюсь на их жертвенник.

— Тогда на него ляжет твой наследник. Он уже сражается с жрецами и проигрывает.

Сатарф поднялся с валуна:

— Что ж, я обещал вам помощь, хотя до сих пор не могу понять, чем я могу помочь. Отнесите меня к сыну.

Дракон качнул рогатой головой.

— Мы можем лишь указать тебе путь, но лететь ты должен сам.

— Ты точно слеп. Я калека!

— Я вижу, что у тебя есть крылья. Настоящие, истинные крылья, которые никому не под силу сломать. И я не понимаю, почему ты ими не пользуешься. Не умеешь, смертный? Я научу. Мы можем не торопиться, во внешнем мире не пройдет и мгновенья.

* * *