Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1

И все-таки, несмотря на значительное число выявленных источников – опубликованных или процитированных в печатных изданиях и интернете, описанных в каталогах и справочниках, выборочно скопированных израильскими и американскими научными организациями – несравненно больший массив документов по-прежнему остается вне поля зрения академического сообщества. Многие из них все еще засекречены в бывших советских архивах под различными грифами – иногда просто по инерции, чаще в силу сознательной государственной или ведомственной политики. Незнание архивными сотрудниками еврейских языков также фактически «засекречивает» часть материалов, препятствует их каталогизации. До множества фондов специалисты еще просто не успели добраться. На сегодня поле для дальнейших изысканий выглядит практически необъятным.

Выстроенные в хронологическом порядке работы, составившие представляемый сборник, охватывают, по сути, всю советскую эпоху – от первых послереволюционных лет до перестройки.

Открывает издание глава «Советизация сибирского еврейства: случай Омска». Ее автор Виктория Герасимова предпринимает попытку взглянуть на то, что происходило с евреями одного конкретного города и рассматриваемого региона в целом после 1917 года, а также сопоставить трансформационные процессы в среде местного еврейства с аналогичными процессами в других частях бывшей Российской империи. Собранные исследователем материалы свидетельствуют: в Сибири, как и повсеместно, новая власть в качестве первоочередной задачи «большевизировала», ликвидировала или функционально ограничивала всю инфраструктуру гражданского общества, что отражалось и на судьбе иудейских религиозных общин, еврейских политических партий и культурно-образовательных учреждений. Региональные особенности проявлялись прежде всего в быстроте изменений, происходивших на «еврейской улице» Омска и других сибирских городов.

Глава «Как был уничтожен „венец еврейской культуры“» переносит читателя на Украину, в Киев, ставший в начале XX столетия заметным центром еврейской культурной и общественной жизни. Хотя главным городом Украинской ССР до 1934 года являлся Харьков, Киев с конца 1920-х выступал как своего рода «академическая столица» советского еврейства. История основанного здесь Института еврейской пролетарской культуры всегда привлекала исследователей. Но документы из наглухо закрытых еще совсем недавно архивов ОГПУ-НКВД позволили автору этой главы Ефиму Меламеду значительно дополнить и скорректировать картину трагических событий накануне и во время Большого террора – событий, которые положили конец существованию крупнейшего еврейского научного учреждения в СССР.

Несмотря на крайнюю малочисленность евреев на территории дальневосточной области, получившей в мае 1934 года статус национальной автономии, вклад биробиджанского проекта в советско-еврейскую историю оказался весьма весомым. С образованием ЕАО евреи превратились в «территориальную» этническую группу, что стало козырем в руках агитпропа, позволявшим длительное время утверждать: в СССР делается все возможное для обеспечения подлинного равноправия евреев в семье братских народов и расцвета еврейской культуры. При этом остальное еврейское население страны рассматривалось как едва ли не «диаспора» Биробиджана. Глава «„В поисках нового человека на берегах рек Биры и Биджана“», которую подготовил Александр Иванов, детально разбирает усилия Государственного музея этнографии в Ленинграде и в первую очередь еврейской секции, действовавшей в его составе в предвоенный период, по разработке научной основы для своеобразной «биробиджанизации» советского еврейства.

Глава «Смертельно опасное национальное единение» посвящена Еврейскому антифашистскому комитету, деятельность и судьба которого постоянно находятся в фокусе внимания историков. Созданный в качестве подразделения при Совинформбюро, пропагандистском ведомстве, возникшем в первые дни после нападения Германии на Советский Союз, ЕАК и его председатель, актер Соломон Михоэлс, постепенно все больше воспринимались – и внутри страны, и на Западе – как выразители интересов евреев в СССР. Причина жестокой ликвидации ЕАК по-прежнему неизвестна. Документы, которые позволили бы со всей точностью установить, как и почему решение об этом было принято Сталиным и его окружением, отсутствуют. Тем не менее анализ всей совокупности доступных архивных материалов позволяет Геннадию Эстрайху, автору главы, предположить: именно общественная и международная роль, выходившая за рамки сугубо пропагандистских функций, стала для ЕАК роковой. Такая роль сделалась особенно нетерпимой для кремлевской верхушки после образования Израиля. Этническая связь с иностранным государством ставила под сомнение лояльность евреев и их советский патриотизм.