Советская карма

Второй: А что хотел ты, старый хрыч? Чтоб я, как пёс, взял и примчался?! Она была твоей женой! Значения нет кого любила! Детей рожала от тебя! Тебе и провожать!

Он с яростью кричит ему в лицо, держа ладонь на сердце. Друг резко хватает его за руку, и требует остановиться. Они садятся возле пруда. Раздаётся шум воды и уток.

Приятный женский голос объявляет:

«Иван вернулся на два дня. Остановился у друзей, чтобы не бередить прошлое, но его тянет в парк. Возле пруда он встречает Наталью».

Тёмная часть сцены освещается, и мы видим молодых Ивана и Наталью. Только в более современной одежде.

Возле Натальи бегают детки и бросают уткам хлеб. Она оборачивается, и они встречаются глазами.

Она: Поверить не могу, что это ты! Когда вернулся? Как живёшь? Да, да, сходите на площадку, – обращается она к мальцу. Ребёнок тут же убегает, оставив их наедине.

Он: И сколько их? Когда-то ты хотела много.

Она: Пока что двое, хватит с нас! С меня точнее, хватит.

Женский голос объявляет:

«Её лицо морщинами покрылось слишком рано, а волосы ей ветер растрепал. А голос был печален, полон скорби».

Он: Понятно. Я скучал. – Он за руку её берёт, и пальцы женщины трясутся.

Она: Не нужно. Ваня, – с придыханием, жаждет обернуться.

Он: Тебя сегодня буду ждать. Если не хочешь, я пойму. Но от судьбы не убежать.

Голос вновь гласит:

«Он развернулся и ушёл, боясь услышать нет в ответ. Оставив так себе надежду».

Действие второе

Голос объявляет:

«Квартира Вани. Из угла он в угол ходит, шаги отчаянно считая».

Раздаётся робкий стук. Он подрывается к двери. Она смущённо проходит в комнату. Он ласково берёт её за плечи и нежно шепчет.

Он: Я боялся, не придёшь, – руки спускаются ниже, обвивая талию. Она отстраняется.

Она: Я не могу. Пойми. Так трудно мне бороться с этим! Когда-то я ведь выбрала его! У нас с ним дети! – дрожит всем телом.

Он: Конечно выбрала! Ведь ты боялась, что тебя я брошу! Решила быть с кем-то попроще! Разбила сердце мне, да и сама несчастной стала! Ты только посмотри! Он пьёт, гуляет, ты одна! И любишь всё ещё меня! К чему страдания, родная?

Его грудь часто вздымается. Он берёт её лицо в ладони и страстно целует. Она тает в объятиях. Он, как когда-то подхватывает её на руки. Стрелки часов быстро крутятся. Они не замечают времени. Гаснет свет.

И вновь пред нами старики, когда-то бывшие друзьями.

Первый: О чём задумался, друг мой? Ты говорят стал в жизни боссом? Имел завод, и деньги грёб без спроса? – хмыкает.

Второй: Да. Жил не плохо. На гроб златой себе скопил. – хихикнул старикашка. – А ты? Двух вырастил мужчин?

Первый: Троих! – разводит он руками. Лбы выросли и внуков нарожали. А толку то? Отцу не помогают.

Второй: А я не встретил в жизни ту, с которой бы хотел я размножаться. – И первый начал в голос заливаться.

Свет гаснет, и вновь зажигается.

Пред нами молодые Иван и Наталья. Он мечется по комнате, пылит и сердиться.

Он: Зачем тебе хранить очаг?! Подумай! Я ведь готов принять твоих детей! И им не будет с нами плохо! Уедем? Ну! Решай скорей! – Он в отчаянии хватает её за руки и смотрит пристально в глаза. Она плачет.

Она: Ну, хорошо. Уедем. Завтра. Он будет в ночь. Я вещи соберу. Ой! Ваня! Мне так страшно! Поверить не могу! – Он радостно прижимает её к себе.

Действие третье.

Голос объявляет:

«Он ждал её до поздней ночи. Затем отправился к подъезду, и мерил улицу шагами. Свет не горел в её окне, а значит дома было пусто. Ну, или спят. И передумала Наталья. К подъезду прибыла машина скорой. Он осторожно встал в сторонке. Врачи её вели».

Врач: Вам аккуратней нужно быть. Пусть муж заботится о вас.

Сергей к ним подбегает.

Он: Всё будет хорошо! Я рядом! – и по-хозяйски обнимает.

Они уходят. Иван стоит один, запрокинув голову к небу. Яркая луна сверкает, бросая на него блики.

Голос:

«На следующий день Иван уехал. И жил он без неё. Работа стала смыслом жизни. Но всё же помнил он её».

Свет гаснет и зажигается вновь.

Пред нами старики. Первый обнял друга.

Первый: Я рад, что ты вернулся. Нет ничего милее дома. Пойдём ко мне? По пиву навернём.

Второй: Я с удовольствием. Пойдём.

Декорации сменяются. Квартира – убогая и бедная убранством. Второй оглядывается с отвращением. Они садятся за стол. Первый подаёт ему пиво, он благодарно принимает. В дверь стучат, хозяин ковыляет. Щелчок, открыто, проходите.

Первый: Знакомься. Младшенький пожаловал к отцу. Сто лет оболтуса не видел, – ворчит угрюмо.

Он с удивлением глядит на его сына – высокого, красивого брюнета, широкоплечего и статного, с её небесными глазами.

Первый: В кого лось вымахал, не знаю! – Он встаёт у стены. Декоративные рога ему идеально подходят. Второй старик улыбается и протягивает руку. Сын друга протягивает свою в ответ:

– Иван. – У старика вытягивается лицо.

Первый: Да, да. Решила в честь тебя назвать. А я был против. Но женщина не унималась. Упрямая была. Земля ей пухом, – всё наполнял себе стакан он.

Второй старик глазами проводил мужчину, которого растил другой отец, и сердце резко защемило. За грудь схватился он, но тут же отпустило. А первый опьянел.