Советская морская новелла. Том 2

Хазар горел. У скал, неподалеку от эстакады, бушевало пламя. С пожарных машин, подъехавших к краю эстакады, с пляшущих на волнах пожарных катеров били в огонь сильные струи воды. Бежали по эстакаде люди, взвыла сирена, раздавались команды, усиленные динамиком…

Я спустился вниз и тоже побежал в сторону пожара, но вскоре остановился — дальше путь был прегражден.

В толпе мелькнуло лицо моего нового знакомого, художника. На нем была брезентовая куртка, вся в пятнах мазута. Приставив ладонь рупором ко рту, он что-то кричал пожарным.

А грифон — газовый выброс, пробивший себе путь глубоких недр, — бушевал вовсю. Гудящий огненный столб взвивался до небес, отбрасывая грозные отсветы на облака, на эстакаду, на беснующиеся волны. Было похоже, что Хазар бурно дышал, пытаясь освободиться от жгучих прикосновений огня. Грифон, как жуткое сказочное чудовище, метался, то отступая, то вновь нападая на людей, на машины и катера. Но люди отбивали сто яростные атаки. Мощные струи водометов скрещивались у основания грифона.

Всю ночь и почти весь следующий день продолжалась упорная схватка со стихиен. И наконец огонь был побежден. Он еще попытался несколько раз ухватиться своими щупальцами за скалы и воду, а потом взвился и погас. Все это место было плотно окутано паром — грифон словно выкинул белый флаг побежденного. Темные пятна нефти, доски, какие-то обломки покачивались на волнах. Рана на груди Хазара постепенно затягивалась…

И жизнь на Нефтяных Камнях вошла в привычный ритм. Снова катили по эстакадам грузовые машины с очередными сменами бурильщиков и операторов, с дизельным топливом, с раствором, со строительными материалами.

Человек победил, как всегда. И мне вспомнилась фигура нефтяника, стоящая на скале, освещенной закатным солнцем. Нет, не зря изобразил на своем холсте эту фигуру художник-любитель. Теперь я это понимал с особенной ясностью…

На исходе дня шторм утих, тяжелые тучи сползли с небосклона, и закатное солнце засияло над морем.

Вертолет взлетел с небольшой площадки и, сделав круг, взял курс на Баку. По мере того как вертолет набирал высоту, передо мной разворачивалась величественная панорама Нефтяных Камней. Я смотрел на эстакады, на стальные островки, раскиданные там и тут.

Хазар как бы материнским объятием обнимал легендарный город.

Гунар Цирулис 

Моряк ненавидит море

Окованная железом дверь отделяла кадровиков от остальных работников пароходства.

«Можно подумать, что наши биографии — государственная тайна, которую нужно оберегать от шпионов», — отметил про себя Эдгар Гаркалн, широкоплечий темноволосый молодой человек лет тридцати, одетый по случаю вызова к начальству в полную форму моряка торгового флота. Он вынул из кармана белый носовой платок, вытер со лба пот и постучал.

Открылось окошко. В светлом четырехугольнике явилось кукольное лицо поразительно красивой девушки-инспектора. Запрограммированные функции куклы-полуавтомата, видимо, были этим исчерпаны. Тишина затягивалась, но ярко накрашенные губы так и не шевельнулись, чтобы задать вопрос.

— Третий механик «Колки», — наконец представился он. — Теперь понимаю, почему ребята стали с таким рвением заполнять всякие анкеты и бегать с ними сюда.

Девушка и не подумала улыбнуться. Выражение превосходства, работа над которым, по всей вероятности, стоила больших трудов, была надежным средством защиты против навязчивости сошедших на берег моряков. Не станет же она менять его ради какого-то третьего механика.

 — Имя, фамилия? — Примерно так должен был бы звучать голос робота в роли женщины.

— Эдгар Гаркалн. Меня вызывали. — Он предъявил помятую повестку.

Окошко захлопнулось. Неизвестно откуда явившееся, ничем не обоснованное ощущение собственной вины не позволяло Гаркалну присесть. Он вынул заграничные сигареты, прикурил от вспыхнувшего факелом пламени газовой зажигалки и стал нервно прохаживаться по коридору. Тридцать шагов от входа до поворота и, очевидно, столько же обратно, но этого установить ему не удалось.

— Механик Гаркалн!

Резкий оклик, чуть ли не приказ, сбил его со счета.

На этот раз распахнулось не только окошко, а вся дверь. На пороге стоял пожилой человек. Обветренное лицо, коротко постриженные, подернутые сединой волосы, по-военному молодцеватая выправка свидетельствовали о том, что он недавно расстался с погонами майора или полковника. Внимательным взглядом изучив посетителя, он столь же громко заключил:

— Один из тех редких случаев, когда оригинал похож на свою фотокарточку в паспорте. — И несколько разочарованно вынес окончательное решение: — На деда, однако, вы совсем не смахиваете… Следуйте за мной!

Оберегая красавицу-инспектрису своей широкой спиной от взоров посетителя, он провел Гаркална в кабинет. Его дверь была обита дерматином в ромбик, под которым угадывался слой звукоизоляционной стекловаты. Обстановка тем не менее казалась уютной, самой что ни на есть подходящей для задушевных разговоров.