Советская оборонная фантастика 1928-1940

Эрих до сих пор искренне убежден в том, что расчеты им были произведены со всей необходимой точностью. И тем не менее факт остается фактом: бомбы, которые он сбросил, упали на позиции мятежников, вызвав среди уцелевших не столько испуг, сколько удивление. Эрих объясняет этот чудовищный промах ошибкой пилота, сошедшего под огнем зениток с боевого курса и тем самым нарушившего расчеты летнаба. Пилот же был другого мнения на этот счет и уверял, что он точно выдержал задание летнаба. Но все верили – или делали вид, что верили, – знаменитому фон Фальгагену, а не какому-то безвестному летчику.

Как бы то ни было, но здесь, на Мюнхенском аэродроме, ничего такого случиться не может. Здесь ведь только игра, и пилоту нечего будет пугаться, когда он поведет машину на боевом курсе.

А расчеты летнаба на этот раз настолько же просты, насколько они безупречны.

И Эрих еще раз уверяет себя в том, что успех обеспечен.

12 часов. Пронзительный звук сирены возвещает начало старта. По зеленому полю, покачивая крыльями, мчится бомбардировочный самолет «Гейнкель Х-V». Воздух наполнен ритмическим гулом мотора. Вот колеса оторвались от земли. В течение нескольких секунд самолет идет бреющим полетом, быстро набирая добавочную скорость, затем он круто взлетает вверх. Проходит еще некоторое время, и самолет исчезает из поля зрения.

Теперь внимание зрителей привлечено к мишени – гигантской панораме завода и прилегающих к нему жилых строений. Бутафория воспроизводит наиболее типичную и характерную цель… Приземистые постройки налеплены возле широкого здания фабричного корпуса, увенчанного высокой трубой.

На вышку поста управления полетами поднимается со своей свитой генерал Гебель, начальник германской бомбардировочной авиации.

– Удар по этой мишени будет нанесен боевыми бомбами, – говорит он сопровождающему его итальянскому авиационному атташе. – Такое зрелище широкая публика увидит впервые.

Лицо итальянца выражает почтительный восторг.

– Риска нет никакого, – добавляет генерал, – мишень вынесена достаточно далеко от трибун. Кроме того, бомбометание осуществляет майор Эрих фон Фальгаген, племянник министра. Его меткость была проверена еще на Пиренейском полуострове.

Как бы вскользь, среди кучи приятных слов, атташе осведомляется о том, с какой высоты будет производиться бомбометание.

Генерал Гебель на мгновение замялся.

– Высота… Высота, правда, небольшая – 800 метров. Но это, разумеется, не имеет никакого значения. Ничего не стоит ее увеличить.

И, обратившись к дежурному офицеру, генерал с подчеркнутой небрежностью отдает распоряжение изменить условия воздушной атаки.

Эрих взглянул на часы и полуобернулся к пилоту. Хотел подать знак к выходу на цель. Неожиданно на световой доске вспыхнул голубой глазок, и в следующую секунду трубка пневматического механизма, соединяющего штурманскую кабину с радиорубкой, выбросила аккуратно сложенную бумагу.

«Радиодепеша», с тревогой подумал Эрих. Он быстро пробежал текст и злобно выругался. Командный пункт по неведомой причине решил усложнить задание. Текст радиограммы гласил: «Подход к цели с боковым ветром, бомбардировка с высоты 1500 м». Приготовленные расчеты оказались теперь бесполезными.

Отдав распоряжение взять заданную высоту, Эрих приступил к новым вычислениям. Теперь ему предстояла нелегкая задача. Она заключалась в том, чтобы на высоте 1500 метров определить одну точку, единственно правильную для данного бомбардировочного расчета. Только будучи сброшены из этой точки, находящейся где-то в безбрежном пространстве воздушного океана, бомбы поразят цель.

И Эрих искал эту точку… Он определил силу ветра и узнал скорость самолета относительно земли и воздуха; он рассчитал, сколько времени падает бомба с высоты 1500 метров, и нашел угол сноса самолета при боковом дрейфе. Кажется, он сделал все, что можно было, для точнейшей наводки самолета и бомб на земную цель. Он понимал, что если в Мадриде в результате его ошибки сохранялся один дои, но обязательно разрушался другой, то сегодня ошибка в расчете повлечет за собой взрыв на пустом месте.

– Внимание, Мюнценберг… высота 1500, скорость по прибору 230, курс по прибору 140.

– Слушаю и повторяю: высота 1500 со скоростью 230, компасный курс 140.

– Правильно… Выходите на цель…

Пилот прибавляет газ и плавно отводит ручку на себя. С новой силой ревет мотор. Стрелка альтиметра ползет вверх: 1200… 1300… 1450… 1520… Много… Ручка отодвинулась назад. Самолет болтает. Стрелка альтиметра танцует возле цифры 1500. Ганс непрерывно работает ручкой. Показание высотомера теперь соответствует воле штурмана. Выверен и компасный курс. Самолет точно идет на 140. Скорость постепенно падает. Стрелка указателя воздушной скорости колеблется около 250, затем соскальзывает не 240 и замирает на 230…

– Ложусь на боевой курс! – кричит Мюнценберг в телефонную трубку.

– Сообщите показатели.

– 1500, 230, 140.

– Так держать.

– Слушаю, так держать.