Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил

Для них взятие Казани – острый нож. За взятием Казани последует взятие Самары, Симбирска, Челябинска, Уфы, будут освобождены Екатеринбург, Оренбург, т.-е. Волга, Урал и Сибирь вернутся в семью Советской России. Разумеется, это не значит, что все опасности прошли. Нет ничего более опасного для революционного класса, как предаваться успокоению на лаврах и считать, что достигнутые успехи обеспечивают полную победу. Не было бы чехо-словацкого мятежа, если бы мы после Октября оставались с тем же напряжением мышц, с каким сражались против буржуазии во время Октябрьской революции. Но несчастье рабочего класса в том, что он недооценивает силу своих врагов. Сколько наших злейших врагов отпущено на свободу рабочими Петрограда и Москвы после первого восстания! Тот самый генерал Краснов, который теперь господствует на Дону, который там перестрелял, перевешал и перерезал тысячи, многие тысячи рабочих, он еще в октябре прошлого года в Петрограде был взят в плен и петроградскими рабочими по добродушию был отпущен. А все правые эсеры, которые теперь являются министрами на Украине, министрами Сибирского правительства в Самаре, все эти Лебедевы, Фортунатовы и пр. – они тоже все побывали в руках рабочего класса. Эти руки их подержали, подержали и отпустили, без уважения, с презрением, но отпустили; теперь они организовали заговор против рабочих, расстреливают и вешают их. И теперь, когда рабочих обвиняют в жестокости и в ведении гражданской войны, мы говорим на основании опыта: единственный порок был бы теперь непростителен для русского рабочего класса – это милосердие, мягкосердие по отношению к своим классовым врагам. Мы боремся во имя величайшего блага человечества, во имя возрождения всего рода человеческого, во имя его освобождения от гнета, от темноты, от рабства. И все, что стоит на пути, должно быть сметено. Мы не хотим междоусобицы, крови, ран! Мы готовы по-братски объединиться за общим котлом со всеми злейшими врагами; если казанская буржуазия вернется сегодня в свои богатые хоромы, которые она трусливо покинула, и скажет: вот, товарищи рабочие, – или помещики скажут: вот, товарищи крестьяне, в прошлые века и десятилетия наши отцы и деды и мы сами угнетали, грабили и насиловали ваших дедов и отцов и вас, а теперь мы предлагаем вам братскую руку, вместе будем работать общей артелью и все плоды труда по-братски делить, – то я думаю, что, в этом случае, от вашего имени я мог бы сказать: «господа помещики, господа буржуа, возвращайтесь свободно, для вас будет стол накрыт, как для всех друзей! Если не хотите гражданской войны, хотите жить по-братски, то пожалуйста… Но если вы хотите вновь управлять рабочим классом, вырвать у него заводы и фабрики, – если так, то мы покажем вам железный кулак, а ваши хоромы, которые вы покинули, отдадим казанским беднякам, труженикам и угнетенным».

В происходящей борьбе задача сознательных рабочих опуститься к их собратьям, находящимся в темноте (их еще немало), опуститься и разъяснить им смысл того, что произошло, поднять их наверх, объяснить им, что борьба идет не между партиями, не за пустяки, а за то, будет ли жить рабочий, как полновластный хозяин русской земли, или будет распростерт, как труп, на который слетятся коршуны всемирного империализма, чтобы терзать его. Вы должны указать, что мы хотим, чтобы на русской земле была установлена советская рабоче-крестьянская республика, чтобы здесь властвовали трудящиеся и чтобы здесь невозможно было восстановление господства капиталистов, помещиков, землевладельцев. Это – простая мысль, которую в простом изложении должен понять каждый отставший рабочий и каждый крестьянин.

Как все, что делает русская революция, наши первые успехи против чехо-словаков сыграли огромную революционную роль во Франции и Англии: там началось наступление рабочих на империалистов, а среди империалистов этих стран начался раскол; часть их стала утверждать, что нужно прекратить это бессмысленное наступление, эту жалкую рискованную авантюру. Это было до взятия Казани.