Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Заведущий подотделом Ближнего Востока НКИД СССР С. Пастухов в беседах с Х. Лутфаллой, как следует из его писем К. Хакимову, разъяснял посланцу Хиджаза, что «политика Советского правительства на Востоке основана на сочувствии к национально-освободительным движениям, на поддержке этих движений теми средствами, какими мы на этот счет располагаем. В Аравии, – отмечал С. Пастухов, – мы заинтересованы в национальном объединении арабов, в создании единого и сильного арабского государства. Таким образом, – резюмировал он, – наши интересы совпадают с интересами арабов, и политическое сотрудничество может дать благоприятные результаты для обеих сторон» (72).

Повышенное внимание, как подчеркивал С. Пастухов в инструкциях К. Хакимову, советскому представителю в Хиджазе надлежало уделять отношениям короля Хусейна с Англией. Давая оценку поведению правителя Хиджаза, С. Пастухов писал, что тот в Англии «отчасти нуждается и сосет ее, но пытается, где это можно без неприятных последствий, проводить независимую политику» (73).

Архивные документы рассказывают, что во время работы в Москве Хабиб Лутфалла помог советским властям выявить одного прибывшего в Москву и начавшего уже действовать крупного международного афериста. В письме Г. Чичерину от 15 октября 1924 г. посланник Арабского Хашимитского Королевства сообщал, что «случайно встретил в Москве, в отеле “Савой”, некого Жоржа Виоларе, греческого подданного из Египта». Со слов Хабиба Лутфаллы, человек этот «печально прославился организацией в Египте “Общества очистки хлопка” с последующей его ликвидацией с дефицитом в несколько тысяч фунтов в ущерб многих банков. Выдавал он себя в Каире за мексиканского консула, хотя мексиканское правительство никогда представителя в Египте не имело». К началу Первой мировой войны, извещал наркоминдела Х. Лутфалла, этот псевдоконсул, «бежал в Испанию, в Барселону, где возобновил свои мошеничества, организовав навигационную компанию в целях контрабанды». Теперь же «под видом мексиканского консула», доносил Х. Лутфалла, аферист, «поселившись в гостинице “Савой”», начал действовать, судя по всему, в Москве (74).

Ситуация в советско-хиджазских отношениях складывалась в целом неплохо. Однако 29 ноября 1924 г. НКИД СССР получил от Х. Лутфаллы ноту с совершенно неожиданным уведомлением. В ней он официально информировал советское внешнеполитическое ведомство о том, что «в дальнейшем местом его постоянного пребывания будет Рим», где он также аккредитован в качестве посланника Хиджаза. 3 декабря 1924 г. Х. Лутфалла нанес прощальный визит наркоминделу СССР, и 4 декабря покинул Москву. Такой спешный отъезд несколько обескуражил советское руководство. И Кариму Хакимову поступило указание «срочно разобраться в причинах столь неожиданного поведения Хиджаза».

9 декабря 1924 г. К. Хакимов телеграфировал в НКИД, что в соответствии с данным ему поручением он встречался с королем ‘Али и имел с ним беседу по вопросу об отъезде хиджазского посланника из Москвы. Согласно заявлению короля, докладывал К. Хакимов, отъезд был совершен, чему трудно поверить, без его ведома, «и никак не связан с вопросом об отношениях между СССР и Хиджазом»; и что «в ближайшее время Лотфалла [Лутфалла] будет заменен другим посланником» (75).

Представляется, однако, что причины для охлаждения отношений все же имелись. И главная из них – отрицательная реакция Москвы, о чем уже говорилось в этой книге, на обращение хиджазского правительства с просьбой о предоставлении займа в размере 300 тыс. фунтов стерлингов.

Думается, что инцидент с отъездом Х. Лутфаллы из Москвы, несмотря ни на что, был все же на руку советскому правительству. Он служил вполне аргументированным основанием для отказа Хиджазу в предоставлении займа, а значит – давал возможность для дипломатического балансирования и маневрирования в отношениях с Хашимитами и Са’удитами.