Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Выслушав мнение старейшин всех кланов племени, шейх Файсал ал-Давиш поступил в свойственном ему стиле – принял неожиданное и неординарное решение: границу – пересечь, в Кувейт – войти и заявить о капитуляции. Что и сделал, 10 января 1930 года.

Как только шейх Файсал ал-Давиш проследовал со своим племенем в земли Кувейта и начал продвигаться в направлении Джахры, то тотчас же подвергся бомбардировке с английских аэропланов. Остановился и поднял белый флаг, объявив о сдаче. Актом капитуляции стало вручение им своего меча сэру Чарльзу Стюарту Бернетту (1882–1945), который командовал английской воздушной эскадрильей (150).

Вскоре шейха Файсала и двух его его сотоварищей, шейха Сухуда ибн Лами из племени ал-‘утайба и шейха На’ифа ал-Хислайна из племени ал-‘аджман, доставили на аэроплане в Басру. Разместили на стоявшем там английском судне «Lupin». Переговоры с ними дали результат. Была достигнута договоренность об урегулировании конфликта. Шейхи мятежных племен поклялись набеги на территории Ирака и Кувейта впредь не совершать, и потери, понесенные иракскими и кувейтскими племенами в ходе налетов, предпринятых на них ранее, – возместить (деньгами, в размере 10 тысяч фунтов стерлингов).

Затем шейхов-мятежников перевезли в Кувейт, морем. Жена полковника Х. Диксона купила им новые одежды. После короткого пребывания в Кувейте их посадили на аэроплан и доставили в Неджд, в местечко Хабари Вадха, где они повстречались с Ибн Са’удом. Информируя Х. Диксона об этой встрече, Ибн Са’уд сообщил, что шейхи обратились к нему за дахалой, то есть за защитой, и получили ее.

Но прошло какое-то время, рассказывает Х. Диксон, и их посадили в тюрьму (151). У Файсала ал-Давиша изъяли все, чем он владел, всех лошадей и верблюдов. Племя ал-мутайр лишилось своего священного стада черных верблюдов (ал-шурраф), а также верховых верблюдов и лошадей, включая породистых самок и жеребцов. Забрали даже мулов, не оставили ни одного. Жесткое наказание понесло и племя ал-‘аджман. У семейства шейха этого племени конфисковали 2/3 стада домашних животных и всех лошадей.

Шейх Файсал ал-Давиш, как мы уже упоминали в этой книге, умер в Эр-Рияде, в темнице, 3 октября 1931 г., от сердечного приступа. Был он, по словам полковника Х. Диксона, «настоящим вождем аравийской пустыни» (152). Прогуливаясь по тюремному двору с шейхом ал-Хизлайном, почувствовал себя плохо. Оправившись, захотел повидаться с Ибн Са’удом, но тот с ним повстречаться не захотел. Тогда шейх Файсал попросил передать Ибн Са’уду, что «прощает ему все то плохое, что между ними было». И добавил: «Кто прав, а кто виноват в их споре – рассудит время и покажет Судный день».

Получив известие о кончине шейха, Ибн Са’уд послал в Кувейт, к проживавшим там вдовам шейха ал-Давиша и его сестрам, гонца. Повелел ему известить оставшихся без мужа и кормильца женщин, что отныне они могут считать себя его сестрами, и полагаться на него, всегда и во всем. Дал им дома, верблюдов и домашний скот (153).

Из воспоминаний Вайолет Диксон, супруги Харольда Диксона, английского политического агента в Кувейте, следует, что во время прощальной встречи с шейхом Файсалом ал-Давишом ее муж обещал ему присмотреть за его семейством, женами и детьми. И слово свое сдержал. Принял и разместил их (37 человек) в здании английского политического агентства, где проживал и сам. Там они находились до тех пор, пока он не договорился с шейхом Ахмадом, эмиром Кувейта, о предоставлении им дома (154). Других женщин племени ал-мутайр, оставшихся без мужей, шейх Ахмад разместил в Красном форте в Эль-Джахре.

Как видим, привести к повиновению восставшие племена оказалось делом нелегким. Подавление мятежа ихванов явилось важным событием в деятельности Ибн Са’уда по консолидации власти и укреплению основ его государства (155).