Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

Москва находилась далеко, а англичане – буквально под боком. Заключение им договора о дружбе с СССР означало бы не что иное, как нанесение осознанной и звонкой политико-дипломатической пощечины Великобритании. Негативные для него последствия такого шага просчитывались довольно точно. У британцев имелся тогда богатый потенциал возможностей для создания Ибн Са’уду совсем ненужных ему в то время дополнительных проблем и трудностей, в том числе путем дестабилизации обстановки внутри его королевства.

Информируя НКИД о результатах встречи и беседы с Ибн Са’удом, К. Хакимов сообщал: «Сейчас он находится в положении фактической войны с Англией, и хотя война эта и не объявлена официально, но она все же имеет место быть… Англичане являются соседями Ибн Сауда по всем границам его владений – и на суше, и на море. Он не может не считаться с тем, что англичане очень сильны и бороться с ними очень тяжело. СССР является страшилищем всего империалистического мира. Начать переговоры [о заключении договора о мире и торговле] в этот момент с СССР означало бы бросить прямой вызов англичанам. В связи с этим они пошли бы на самые крутые меры, последствия которых трудно предвидеть». Именно поэтому, резюмировал К. Хакимов, Ибн Са’уд просил передать в Москву, что «он считает свои отношения с нами самыми дружественными», и что «в договоре они не нуждаются». Высказывался в том плане, что договор этот «ничего не изменил бы в существующих дружественных отношениях» между ним и Москвой, но вот усугубить «и без того сложное его положение», и еще больше обострить и так крайне натянутые отношения с Англией мог бы. И потому просил «не торопиться с этим делом» (174).

От подписания договора о дружбе Ибн Са’уд воздержался, а с предложением Москвы об изменении статуса советского представительства в Джидде согласился.

В контексте рассматриваемого нами вопроса уместным представляется упомянуть и о том, что «повысить заинтересованность Ибн Са’уда в развитии связей с СССР» советское правительство пыталось и путем «оказания содействия в урегулировании его отношений с Йеменом», неоднократно доходивших до «вооруженных столкновений». Так, одной из задач, стоявших перед представителем советского правительства Астаховым, направленным в Йемен с целью проработки вопроса о заключении договора о дружбе и торговле, было сделать максимум возможного, чтобы «повлиять на имама Яхью [Йахйю] в смысле скорейшего и дружественного урегулирования его отношений с Ибн Саудом» (175).

В целях упрочения связей с Ибн Са’удом Москва демонстрировала готовность к выстраиванию с ним отношений и в области военного сотрудничества – предлагала заключить сделку на продажу аэропланов и амуниции. Довела это до сведения Ибн Са’уда после того, как получила из Лондона информацию о приостановке поставок ему английского оружия. На основании очередного обращения Ибн Са’уда по данному вопросу к английскому правительству, говорилось в донесениии советской дипломатичиской миссии, Палата общин Великобритании направила запрос в казначейство. В ответе финансового секретаря казначейства сообщалось, что «разрешение на ввоз оружия» уже давалось Ибн Са’уду трижды: «09.11.1927 г. – на 2 млн. патронов; 22.11.1927 г. – на 400 тыс. обойм; и 01.03.1928 г. – на 2 млн. патронов» (176). И что с рассмотрением нового его обращения следовало бы повременить. Правительство Англии полагало возможным использовать нужду Ибн Са’уда в оружии для оказания на него давления в целях заставить Ибн Са’уда свернуть отношения с Москвой.

Мекканский конгресс и все последующие действия Ибн Са’уда, направленные на упрочение международного авторитета созданного им государства, на наведение «тишины и порядка» в объединенных им землях в Северной Аравии и на оживление торговли, оказали заметное воздействие на умонастроения шейхов племен Неджда и Хиджаза. Подтверждением тому – состоявшаяся в Эр-Рияде, 5 ноября 1928 г., конференция племен. Количество собравшихся на ней участников превысило 15 тыс. человек. Восемьсот избранных из их числа членов специального совещательного совета (шура), представленных именитыми уламами (авторитетными знатоками ислама), шейхами крупнейших племен и главами прославленных семейно-родовых кланов, всецело поддержали проводимую Ибн Са’удом политику «национальной независимости» и экономического развития (177).