Советская военная разведка 1917—1934 гг.

«Как сам аппарат Региструпра, так и его местные органы, наспех созданные во время боевых действий на фронтах, совершенно не соответствовали своему назначению. Многие из местных регистродов ввиду плохого подбора сотрудников были совершенно неработоспособны, а многие вели кустарническую работу, руководствуясь старыми допотопными принципами разведки царских времен». Если какие-то сведения и добывались, то только войсковой разведкой, причем из-за нескоординированности действий Центра и его местных органов каждый действовал в меру своего понимания дела. Поэтому в Латвию, например, различные подразделения разведки заслали примерно 700 агентов, а в Грузию — не менее 500. Поскольку подходящих людей найти было трудно, то на агентурную работу за рубеж и в местные подразделения посылали кого придется. Ленцман утверждал, что среди агентов процветали пьянство, провокации и спекуляция «(с Регистродов Кавфронта. например, к ответственности привлекаются 30 человек из коих 14 уже арестованы)».

Далее он сообщал: «Вместо количественно большой, но качественно плохой массы агентов я ставлю отборных — морально и политически проверенных и достаточно подготовленных одиночек, которые в качестве резидентов организаторов направляются в то или иное государство. В задачу их ставится организация агентурной сети из местных жителей, черпая главным образом своих работников из местных партийных организаций». И теперь (т. е. при нем) все изменилось — новые небольшие аппараты Региструпра (например, в Литве, Латвии, Эстонии, Германии и Польше) дают более ценную информацию, чем старые громоздкие организации. Созданию новых заграничных сетей «значительно благоприятствует затишье на фронтах и завязывающиеся дипломатические, торговые и прочие сношения с целым рядом государств, дающие нам возможность почти без риска перебросить организаторов и установить с ними прочную связь».

Но препятствием на этом пути стали «бюрократизм и невероятная волокита некоторых учреждений от коих зависит снабжение Региструпра необходимыми средствами». Однако «совершенно без средств разведывательную работу вести нельзя… После долгих хождений, нажимов и т. д. всего-навсего мне удалось через В.Ч.К. получить иностранной валюты на 1364 фунтов стерлингов, каковой суммой решительно ничего предпринять нельзя. На эту сумму не может существовать даже одна резидентура в течение месяца… Сотрудники, не зная фактического положения дел. естественно все приписывают плохой постановке работы… чуть ли не ежедневно подают рапорта об увольнении, ссылаясь на невозможность дальше работать… Прошу принять меры к самому срочному обеспечению Региструпра средствами или же освободить меня от занимаемой должности, так как в таких условиях ответственность за работу Региструпра нести не могу».

Развернуться Ленцману не дали. 15 апреля 1921-го он подал рапорт комиссару Штаба РККА К.Х. Данишевскому: «Доношу, что согласно распоряжения Ц.К. Р.К.П. и согласно распоряжения Зампредреввоенсовета Республики тов. Склянского сдал дела Регистрационного Управления моему помощнику тов. Зейботу и сего числа отправляюсь в Петроград для поступления на новую должность Нач. Петроградского Торгового Порта».

Зейбот Арвид (Арвед) Янович (пс.: Иван Петрович Грандт)

21.08.1894. г. Рига, ныне Латвийская Республика — 09.11.1934, Москва.

Латыш. Из крестьян. В РККА с 1919. Член компартии с 1912. Окончил Рижское городское реальное училище (1904–1911). 2 курса механического факультета Рижского политехнического института (1911–1913). физико-математический факультет Петроградского университета (1913–1916). Владел немецким языком.

Участник революционного движения, член Социал-демократии Латышского края (1912—

1917). Наряду с партийной работой и учебой в Петрограде, чтобы заработать средства на проживание в столице, он давал уроки и работал в Статистическом бюро комитета по оказанию помощи беженцам.

На партийной работе в Латвии: председатель Рижского совета рабочих депутатов (февраль — март 1917). редактор «Известий Совета» и член его Исполкома, член правления Лиф-ляндского земского Совета, и.о. председателя Рижского совета рабочих депутатов, был членом Исполкома латышских стрелков. Видземского совета безземельных, входил в состав ЦК Союза молодежи Социал-демократии Латвии — СДЛ (март — август 1917). жил и работал в Риге (статистик Союза потребительских обществ Латвии) в период немецкой оккупации, находился на нелегальном и легальном положении (август 1917 — март 1918). за революционную деятельность отправлен в концлагерь — сначала в Даугавгрив, затем в Вентспилс (март — август 1918). После заключения Брестского мира его выпустили на свободу, однако, имея все основания опасаться нового ареста, он уехал в Советскую Россию.