Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929)

Поэтому основная задача, с которой сталкивался каждый резидент, приступая к своей работе, – это выявление объектов, куда следовало насаждать агентуру. И здесь резиденты сталкивались с неразрешимой, казалось бы, проблемой – быстро менявшаяся обстановка в Китае приводила к тому, что завербованные агенты через несколько месяцев теряли свои агентурные возможности. Более того, как выяснилось, центральные органы власти отнюдь не всегда являлись источниками требуемой разведывательной информации.

Отдельной проблемой деятельности резидентов на местах под прикрытием должностей посольства и консульств являлись взаимоотношения с резидентами ИНО ОГПУ. Эти отношения строились в первую очередь на основе обмена имевшейся информацией. От резидентов ИНО стремились получать все материалы, освещавшие военные вопросы, ориентированные на «нашу плановую программу. «До сего времени, – отмечал Рыбаков, – на местах эти материалы не передаются или же передаются частично в виде личного одолжения». «Подобный параллелизм, – подчеркивал он, – вредно отражается на работе и в смысле полноты проработки, выяснения точности информации, ее расширения, систематизации и, в зависимости от этого, случайности вербовки агентуры, распухания сети в ущерб ее производительности».

1.6. «Узнать тысячу способов легко, добиться одного результата трудно»

«Узнать тысячу способов легко, добиться одного результата трудно».

(Китайская пословица)

В процессе вербовочной работы приходилось не раз убеждаться в том, что «китайские рычаги» находятся не у лидеров той или иной милитаристической группировки, а где-то в другом месте, так как почти всегда все лидеры поступают не так, как бы им хотелось.

Причина растерянности резидентов объяснялась еще и тем, что у большинства из них это был первый опыт агентурной работы, усугубленный полным непониманием китайской специфики – на это нужно было время, а его-то отпущено не было.

Прежде всего необходимо было уяснить, что основные действующие лица китайской смуты окончательно не уходили с политической арены, а возрождались из политического пепла, как птица Феникс, в составе новых коалиций. К числу таких персонажей относились У Пэйфу, Сунь Чуаньфан, Чжан Цзосян, Чжан Чжицзян и многие другие военно-политические лидеры более мелкого масштаба. Исключение составил один Чжан Цзолинь, ликвидированный японцами за свою строптивость. Дамоклов меч измены и раскола висел над каждой милитаристской группировкой.

Кроме того, требовалось понимание самой природы китайского генералитета, китайского милитаризма, без чего решение разведывательных задач, организация агентурной работы были обречены на неудачу. Продвижение по службе часто происходило благодаря родственным связям. Так, брат Цао Куня – Цао Ин получил пост командующего 26-й дивизией, хотя был известен своей некомпетентностью в военном деле. Многие командиры, имевшие военные заслуги и соответствующие амбиции, стремились получить подобные посты, так как они давали возможность приобрести и свою территорию контроля.

Неудовлетворенные амбиции могли в конечном счете сыграть роковую роль. В подобные моменты большое значение имели неписаные законы клана. У Пэйфу никогда не выступал против своего вышестоящего командира и старейшины группировки Цао Куня, хотя в их отношениях возникали трения. Но для некоторых командиров законы клана не являлись обязательными, так как они были включены в его состав по случаю или недавно примкнули к милитаристской клике, как это произошла с Фэн Юйсяном и Сунь Чуаньфаном. Они стремились приобрести и расширить свою территорию контроля, и это являлось для них стимулом участия в военных действиях.

Изучать китайскую армию по западноевропейскому образцу было бессмысленно. В Китае не существовало китайской армии, а имелись лишь армии отдельных генералов, возглавлявших или входивших в ту или иную милитаристскую группировку.

Каждый из этих генералов строил свою армию по своему разумению. В Китае всякий генерал, начиная от командира отдельной бригады и выше, сам устанавливал для своих частей штаты и организовывал их так, как ему больше нравилось. Однако каждый из генералов имел типовые штаты для всех частей, входивших в его подчинение. Эти штаты достать было очень легко, но из них можно было узнать лишь одно: на какое количество людей и лошадей отпускались средства командирам частей, плюс к тому какова должна была быть та или иная армия. Несмотря на это, харбинская резидентура продолжала платить деньги за доставку ей войсковых штатов из штаба «главноначальствующего», из которых нельзя было установить ни численность частей, ни их дислокацию, так как в штатах указывались теоретические цифры и данные, а не те, которые были на самом деле.

В целом же численность китайских частей определялась не количеством людского ресурса, а количеством оружия у того или иного генерала.