Советские олимпийцы

После блестящей победы советских легкоатлетов в Берне буржуазная пресса оказалась перед необходимостью как-то объяснять успех советских спортсменов: за годы «холодной войны» чего только не писали западные газеты о нашей стране! Хоть и со скрежетом зубовным, но английские газеты вынуждены были сообщать о быстром и всестороннем развитии легкой атлетики в СССР. Высказывались надежды на достижение высоких результатов, в частности в беге на 5 тысяч метров.

Соперник Куца в этом состязании, Кристофер Чатауэй, «рыжая лиса», как прозвали его за цвет волос и хитрость на дистанции, обладал высоким уровнем специальной выносливости, зрелым тактическим мышлением, умел «сидеть на пятках» у противника и наносить удар на финише. 1500 метров он пробегал на 10 секунд быстрее Куца, и это давало ему определенные преимущества на финише. Оставшись вторым в Берне, он недвусмысленно высказывал намерение взять реванш.

Матч с самого начала складывался в пользу советских спортсменов. С большим волнением ждали 60 тысяч зрителей, заполнивших «Уайт-сити», состязания Куца и Чатауэя на 5 тысяч метров. В 20.40 дали старт. Куц решил не менять своей тактики и пошел вперед. Но если в Берне его беспрепятственно «отпустили», то здесь англичанин словно прилип, приклеился сзади. Трибуны неистово вопят:

— Ча-та-у-эй! Ча-та-у-эй!

Как поведет себя преследователь, если бежать в предельно возможном темпе? Первый километр пройден за 2.41, на три секунды быстрее, чем в Берне; никогда еще Владимир не начинал так, а Чатауэй здесь, сзади.

Чем выше скорость на дистанции, тем больше шансов у советского спортсмена и меньше у его соперника. Куц продолжает бежать столь же быстро. К половине дистанции он, однако, убеждается, что англичанин не отстанет. Тогда Владимир отказывается от равномерного бега и делает первый спурт — 200 метров в спринтерском темпе, словно уже финиширует. Спурт прекращается, но сзади отчетливо различим шорох шагов Чатауэя.

Движения Куца мощны, он резко отталкивается от дорожки, в нем чувствуется огромный запас сил и энергии. Чатауэй бежит легко, расслабленно, даже полузакрыв глаза, и трудно понять, что же дает ему возможность держаться вплотную за советским спортсменом.

Второй спурт — 300 метров! Он стоит Куцу огромных усилий. Теперь уже нечего думать о графике рекорда — надо побеждать! Несколько метров вроде бы отыграно у англичанина. Но нет, шаг за шагом Чатауэй наверстывает упущенное. Тогда в третий раз советский спортсмен пытается оторваться, однако сказываются сила и редкая скоростная выносливость соперника — он не отстает. Как велосипедист за лидером-мотоциклистом, катится Чатауэй по дорожке. Скорость настолько велика, что по ходу Куц бьет мировой рекорд на три мили!

Финишная прямая. Куц устремляется к ленточке. Рев трибун оглушительный, но и сквозь него прорывается пронзительный вопль:

— Ты взял его, Крис!

Это Роджер Баннистер, знаменитый бегун на 1500 метров, поддерживает товарища. После бега Чатауэй скажет, что, как ни странно, расслышал крик одного человека в шуме многотысячной толпы и из последних сил рванулся… Еще за пять метров он сзади Куца, но финишная ленточка на груди английского стайера.

Мировой рекорд превысили оба. Время Чатауэя — 13.51,6, а Куцу согласно правилам прибавляют 0,2 секунды. Чатауэй — рекордсмен. Но в списке мировых достижений в беге на 5 тысяч метров его фамилия значится только однажды, и победы этой он добился за спиной советского бегуна…

Настроение Куца не требует комментариев. Чатауэй, чуть передохнув (на финише он упал в изнеможении на руки друзей), счел необходимым сказать:

— Спасибо, Куц! Один бы я не смог!

— А я смогу!

Слова эти тут же подхватили корреспонденты и сами установили срок: через десять дней в Праге, куда отправляется советская сборная. Советскому бегуну, однако, ясно, что его тактика уже разгадана, утрачен элемент неожиданности. Поэтому следует разнообразить тактику. Но это потом, зимой и весной, сейчас же Куц думает лишь об одном: вернуть рекорд.

23 октября он выходит на дорожку пражского стадиона?. Погода прохладная, но сухая, дует сильный ветер. Но Владимир не замечает ни холода, ни ветра, ни шума переполненного стадиона. Спортсменом овладевает ощущение предстоящего сражения: ему приказано взять высоту, и, он, солдат, эту высоту возьмет, вернет рекорд Родине.

Стартовали — и напряжение спало. С первых же кругов видно, что здесь Куцу придется вести спор с рекордом в одиночку. Тысяча метров пройдена за 2.38,5; еще никто не начинал так рекордного забега. Соперники сразу отстали, и с каждым кругом разрыв возрастал.

Стадион на некоторое время приумолк, а затем все громче и громче стал подбадривать советского спортсмена. Победа его не вызывала сомнения, речь шла только о том, сумеет ли он превзойти рекорд. Долгое время шансы на это колебались, ветер явно мешал. Волновался, стоя у дорожки, Никифоров: чем он может сейчас помочь ученику?