Советские партизаны. Мифы и реальность

В такой обстановке попытки советского руководства развернуть на Северном Кавказе широкое партизанское движение вполне закономерно потерпели полный провал.

Эти попытки осуществлялись по двум основным вариантам:

а) Выводом через линию фронта специальных диверсионных групп с последующим возвращением их на свою территорию. Такая форма действий практиковалась, в частности, в Калмыкии, которая с лета 1942 по начало 1943 года представляла собой фактически «бесхозную» территорию[34].

б) Путем организации местных истребительных батальонов и небольших партизанских отрядов, разбросанных по всему Северному Кавказу.

Эти отряды и батальоны практически все быстро распались, а их бойцы в массе своей дезертировали.

«На Кавказе, как и в более северных регионах, ядром партизанского движения стали официально созданные истребительные батальоны. Как и в других местах, большинство из них оказались малоэффективными и в конечном итоге распались. На Кавказе этот процесс знаменовал собой конец партизанского движения, которое так никогда и не достигло следующей фазы, когда отряды увеличивались в размерах, усиливали свой престиж и получали поддержку местного населения» (Армстронг, с. 271).

Д. Армстронг описывает в качестве примера судьбу партизанского соединения некоего В.А. Егорова (в советских источниках — Егорин), одного из сотрудников городского отдела НКВД из Новороссийска.

Одной из задач (всего лишь «одной из…») этого соединения являлось, ни много ни мало, «нарушение поставок из Новороссийска в действующую немецкую армию». На деле же активность партизан Егорова (Егорина) свелась к тривиальной борьбе за выживание. Этот факт еще раз показывает, как плохо советские штабы понимали суть партизанской войны: посылали отряды в тыл противника с заданиями космического масштаба, не думая о том, как обеспечить партизан хотя бы продуктами питания.

В результате соединение Егорова, состоявшее из нескольких небольших отрядов, организовывалось и реорганизовывалось до тех пор, пока окончательно не развалилось. Занимались его бойцы в основном налетами на местные села и станицы с целью «изъятия» продовольствия, а в перерывы между грабежами иногда закладывали мины на автомобильных дорогах. Не имея никакой поддержки среди местного населения, «мстители» в принципе не могли развернуть партизанское движение, что и констатировали штабы немецкой группы «А».

«Активность местного населения по вступлению в партизанские отряды, создаваемые до начала немецкой оккупации и во время ее, была на удивление низкой. В ряде районов партизанские группы так и не были организованы; многие из созданных групп распались, так и не начав партизанских действий.

В регионе, где географические условия давали возможность скрываться от советских властей, а политическая атмосфера определялась национальными чаяниями горских народов, особым укладом жизни казаков и повсеместным, поразительно устойчивым проявлением пораженческих настроений, к моменту появления немцев в августе 1942 года существовали сильные антисоветские настроения, как среди славян, так и среди неславянских народностей.

В результате находившееся в зачаточном состоянии партизанское движение не получало запасов продовольствия и подкрепления людьми. Большинство партизанских отрядов, которым надлежало увеличить свою численность до размеров рот, насчитывали всего от 30 до 75 человек, отобранных еще при формировании отрядов, и перспективы увеличения их численности были крайне туманными» (Армстронг, с. 267–268).

«В ряде случаев дисциплина в отрядах была настолько слабой, что партизаны просто превращались в мародеров без всякой „политической ориентации“. В одном случае, например, группа из шести человек „специализировалась“ в краже лошадей, коров и телят, чье мясо затем они продавали по высоким ценам» (Армстронг, с. 254).

Верхне-Баканский партизанский отряд состоял из местных комсомольцев и коммунистов, возглавлял его бывший секретарь парткома цементного завода, комиссаром был секретарь местного райкома партии, подразделениями командовали офицеры из местного НКВД и военкомата. Каковы же были успехи этого формирования, укомплектованного сознательными советскими гражданами?

«Свидетельств активной деятельности этого отряда до ноября 1942 года не обнаружено» (Армстронг, с. 233).

В сентябре 1942 года полностью развалился партизанский отряд из города Микоян-Шахар (180 человек) — после месяца бесцельных блужданий по горам Кабардино-Балкарии.

Вот еще один пример заранее организованного партизанского отряда:

«Организация отряда была поручена секретарю райкома Сергею Гриненко, ранее служившему в ВЧК, а потом в административно-партийном аппарате.

Отлично понимая, что среди казачьего населения, ненавидевшего со времен гражданской войны все советское, нельзя рассчитывать на поддержку, Гриненко, отобрав около 100 человек, начал энергично организовывать секретные базы для партизан в огромном Колосовском лесу. Ни одного казака, даже коммуниста, в свой отряд он не принимал.