Советские силовики

Много лет Андропов тщетно добивался, чтобы КГБ получил право «контрразведывательного обеспечения органов внутренних дел», то есть контролировать министерство так же, как комитет контролирует вооруженные силы. Но в составе министерства приказом брежневского зятя Юрия Чурбанова было создано Управление особых отделов МВД, своего рода служба собственной безопасности, единственная, к которой КГБ не имел отношения.

Андропова и его подчиненных бесила независимость Щелокова. Юрий Владимирович жаловался, что Брежнев запретил ему докладывать вопросы, связанные с Щелоковым и Министерством внутренних дел.

В июне 1969 года министр Щелоков отправил секретарю ЦК по идеологии Петру Ниловичу Демичеву жалобу на киностудию «Ленфильм», где сняли картину «Амнистии не подлежит».

«В качества матерого врага Советской власти, — писал Щелоков, — предателя Родины, резидента иностранной разведки в этом фильме выступает начальник районного отдела милиции. Вызывает справедливое возмущение не только злостное искажение облика работника милиции, но и очевидная фальсификация действительности. В истории советской милиции не было случая, чтобы ее руководящий работник стал бы агентом империалистической разведки.

Обращает на себя внимание вредная тенденция сюжета, которая фактически противопоставляет органы КГБ, разоблачившие предательскую деятельность работника милиции, органам внутренних дел…»

Демичев поручил отделу культуры ЦК разобраться, и Комитет по делам кинематографии приказал киностудии «Ленфильм» переделать картину в соответствии с замечаниями министра внутренних дел. Фильм вышел на следующий год под другим названием.

Леонид Митрофанович Замятин, заведовавший отделом внешнеполитической пропаганды ЦК, рассказывал мне, как он ждал приема у Брежнева. У него был срочный вопрос к генеральному секретарю. Из кабинета вышел Константин Устинович Черненко, сказал Замятину:

— Подожди, пусть Леонид Ильич со Щелоковым поговорит.

Замятин озабоченно спросил:

— Что-то случилось?

Черненко хмыкнул:

— Он просит у Леонида Ильича место секретаря ЦК.

Замятин засмеялся:

— Зачем ему? Он же министр внутренних дел.

Черненко объяснил Замятину:

— Щелоков просит Брежнева сделать его секретарем ЦК, чтобы поскорее уйти из МВД. Что-то у него там не так…

Но Брежнев не сделал Щелокова секретарем ЦК.

Рассказывали мне и другую историю.

В отделе административных органов ЦК составили проект решения политбюро о назначении Щелокова заместителем председателя Совета министров СССР. Брежнев с ним разговаривал, и Николай Анисимович принял предложение с воодушевлением. Ему собирались — чтобы разгрузить Леонида Ильича — передать кураторство над всеми силовыми ведомствами, кроме, разумеется, КГБ и Министерства обороны, ими занимался сам генеральный секретарь. Но Брежнев умер раньше, чем это решение было принято.

О смерти своего покровителя 10 ноября 1982 года Щелоков узнал одним из первых. Ему позвонил секретарь ЦК Михаил Васильевич Зимянин и приказал отменить праздничный концерт. Выступая по случаю Дня милиции, министр уже не упомянул Леонида Ильича.

Через месяц после прихода Андропова к власти, 17 декабря, Щелоков перестал быть министром. Его определили в группу генеральных инспекторов Министерства обороны. Он имел на это право как генерал армии. Это была не работа, а синекура. За маршалами и генералами армии сохраняли прежнее содержание, кабинет, машину, дачу, адъютанта, и они могли писать мемуары. Но Николай Анисимович не успел насладиться своим новым местом. Новый генеральный секретарь приказал партийным инквизиторам и людям из КГБ заняться Щелоковым.

В июне 1983 года Главная военная прокуратура возбудила уголовное дело, основываясь на материалах ревизии Хозяйственного управления МВД. Следствие пришло к выводу, что начальник ХОЗУ генерал-майор Виктор Андреевич Калинин организовал «преступную группу расхитителей социалистической собственности и путем злоупотребления своим служебным положением систематически похищал государственное имущество, обращая его в свою собственность и собственность других лиц».

По материалам этого дела собирались посадить и Щелокова.

Секретарь ЦК Константин Устинович Черненко показал своему помощнику Виктору Васильевичу Прибыткову заключение Военной прокуратуры о Щелокове. Прибытков прочитал, что бывший министр «захапал в личное пользование несколько служебных “мерседесов”, что не брезговал забирать к себе домой и на дачу, а также раздавать близким родственникам арестованные милицией вещественные доказательства и конфискованные произведения искусства и антиквариата…

Члены семьи Щелоковых были замечены в обмене в банках огромных сумм в потертых, захватанных, довольно ветхих рублях… Щелоков и его семья не гнушались деньгами, которые следователи ОБХСС вытряхивали из чулок и закопанных в землю бидонов своих “криминальных подопечных”. Деньги, изъятые в “теневой экономике” у созревших раньше перестройки “цеховиков” и “рыночных воротил”, менялись на новые более крупные купюры, обращались в личный доход и без того не бедного министра…».