Советские силовики

Служивший в 23-й отдельной противотанковой артиллерийской бригаде бывший сотрудник московского партийного аппарата Дмитрий Квок вспоминал, как перед концом войны в бригаде побывал командующий 3-м Белорусским фронтом Василевский. Смотр приближался к концу, когда Василевский обратил внимание на солдата, на гимнастерке которого не было ни одной награды:

— Что ж ты? Или плохо воевал?

— Нет, товарищ маршал. Я в артиллерии недавно, а то всё в пехоте. В атаку сходишь — ранят. Отправляют в госпиталь. Отваляешься, снова в пехоту, а тут опять ранят. Не успевали награждать, товарищ маршал.

— Сколько ранений?

— Пять.

Как-то мгновенно подтянув свою высокую и ставшую грузной фигуру, маршал отдал солдату честь и так, чтобы слышал весь строй, внятно и торжественно произнес:

— За мужество, проявленное в боях против немецко-фашистских захватчиков, награждаю вас орденом Боевого Красного Знамени.

Солдаты были потрясены этим проявлением справедливости. Василевского ценило и высшее начальство.

Начальник канцелярии президента Чехословакии Эдуарда Бенеша описал прием делегации в Кремле 11 декабря 1943 года:

«Сталин — невысокий, немного сгорбленный, с седыми волосами, седыми усами. Он казался сильно уставшим, постаревшим. Взгляд как будто безучастный, но острый. Одет в бежевый маршальский мундир со звездой Героя Советского Союза…

Банкет был роскошнейший по сравнению с условиями, к которым мы привыкли в Лондоне во время войны, меню —16 блюд. Все происходило как бы по обязанности, со скуки, лишь для самих русских. За себя поднимали тосты, себя приветствовали, сами себя развлекали. Только много пили, когда произносились тосты…

Интересно было наблюдать за Сталиным, за тем, как он дарит свою благосклонность отдельным гостям. Он дарил ее, впрочем, только военным. Наибольшую благосклонность он, казалось, проявил к моему соседу, начальнику Генерального штаба генералу Василевскому. Когда был произнесен тост за его здоровье, Сталин пошел к нему, а Василевский поспешил ему навстречу.

Они встретились в конце длинного стола — у Василевского уже не было времени долить свою рюмку. Сталин отказался с ним пить, если он не дольет себе. Генерал долил тем, что нашел на столе. Сталин снова отказался, так как рюмка Василевского не была полна, и выпил с ним только тогда, когда генерал наполнил ее до краев. Василевский был багровым, когда вернулся на свое место.

Один из эпизодов, свидетельствующий о том, как Сталин мог обращаться с людьми, которые были для него важны. Как он обращался с ними, когда они переставали быть нужными, или с людьми, которые вообще не были ему важны, мы знаем».

Однажды Сталин сказал Василевскому:

— Товарищ Василевский, вы вот такой массой войск руководите, и у вас это неплохо получается, а сами, наверное, и мухи никогда не обидели.

Вождь ценил Василевского еще и за то, что он никогда ему не противоречил…

Весной 1950 года Сталин спросил военного министра, кто будет принимать первомайский парад.

— Кому прикажете, товарищ Сталин, — дипломатично ответил Василевский.

— Принимать надо вам или Булганину. Буденный недавно принимал. Я думаю, надо это сделать военному министру. Вы умеете ездить верхом?

— Я служил в пехоте, — ответил Василевский не слишком уверенно, — приходилось, конечно, и верхом ездить. Но это было давно.

Возникла мысль принять парад, объезжая войска на автомашине. Сталин идею отверг: нельзя нарушать традиции.

Он обратился к Булганину:

— А вы, наверное, совсем не умеете ездить верхом?

— Не приходилось, товарищ Сталин.

— Кто же в таком случае будет принимать парад? Не вызывать же маршалов из округов? — Он повернулся к генералу Сергею Матвеевичу Штеменко. — А начальник Генерального штаба ездил когда-нибудь верхом?

— Езжу и сейчас, почти каждый день, товарищ Сталин.

— Вот вы и будете принимать парад, — распорядился вождь.

Это был единственный случай, когда парад на Красной площади принимал начальник Генерального штаба.

При Василевском летом 1950 года началась война на Корейском полуострове, что ускорило гонку вооружений. В Советском Союзе шла модернизация вооруженных сил, ускоренными темпами создавались новая техника, ядерное вооружение, океанский флот. Во время корейской войны Советская армия увеличилась вдвое и составила шесть миллионов человек.

Военным руководителем испытаний в 1953 году первой водородной бомбы, вспоминал академик Андрей Дмитриевич Сахаров, был маршал Василевский. Встал вопрос о том, что по соображениям безопасности надо эвакуировать десятки тысяч людей из опасной зоны. Василевский успокоил ученых:

— Напрасно вы так мучаетесь. Каждые армейские маневры сопровождаются человеческими жертвами, погибает двадцать-тридцать человек. Это неизбежно. Ваши испытания гораздо важнее для страны, для ее оборонной мощи.

СТРАХ ПЕРЕД МАРШАЛОМ ЖУКОВЫМ