Советские спецслужбы и Красная армия

А. А. Зданович, изучив дело «Ставка» (о заговоре в Полевом штабе Реввоенсовета Республики, июль 1919 г.), указал, что постижение его «следовало бы начать, как минимум, с января 1919 г. Тогда по подозрению в шпионаже Особый отдел ВЧК арестовал машинистку Полевого штаба Валентину Троицкую, которая на следствии показала, что в штаб ее устроил… Георгий Теодори, с которым ее связывали близкие отношения»[505]. И заявление об устройстве в штаб, и «близкие отношения» Теодори и Троицкой оказалось затруднительно проверить и в 1919 г., теперь это уже почти невозможно. А. А. Зданович предположил, что Ленин «уже во второй половине апреля 1919-го хотел использовать дело Теодори в развивающемся конфликте с Троцким…» Он оставил за рамками статьи рассмотрение «шпионского дела» генштабиста Теодори. При этом, указав на политический характер содержания генштабиста под стражей, А. А. Зданович отметил все же: «Объективные основания для ареста (задержания)… были, о чем письменно проинформировали главнокомандующего, правда, спустя два месяца»[506]. Почему же Особый отдел ВЧК так долго хранил молчание? Этот вопрос — куда более сложный, чем о причине ареста.

9 октября 1918 г. Реввоенсовет Республики счел «целесообразным откомандировать генштаба Г. И. Теодори в распоряжение начальника АГШ РККА А. П. Климовича для исполнения обязанностей преподавателя по курсу полевой артиллерии». В то же время начальнику Штаба РВСР Николаю Иосифовичу Раттэлю было отправлено поручение «подыскать подходящее лицо» для организации и руководства курсов контрразведки, агентуры и разведки и представить кандидатуру на утверждение РВСР[507]. Новое назначение Теодори означало опалу (проштрафившихся и неугодных офицеров в годы Гражданской войны нередко ссылали на преподавание). Как мы уже знаем, генштабиста удалили не надолго, более того — вернули уже 16 октября[508]. Но извлек ли Теодори урок из своей опалы? Понял ли, сколь непрочно его положение на службе большевикам? Похоже, что нет.

Нападки на него и его соратников не закончились: в начале декабря 1918 г. генштабист жаловался на притеснения со стороны военкомов лично председателю ВЦИК Я. М. Свердлову, а 12 декабря направил ему официальную записку с протестом против нападок большевиков на военспецов, «организующих разведку» «для ознакомления и доклада В. И. Ленину. Между прочим, заседание, бывшее в Военном контроле, выяснило недопустимость взглядов, выраженных тт. [А.Г.] Васильевым, [Р. С. Землячки]-Самойловой и [Г.И.] Бруно[509], особенно со стороны т. Васильева, в отношении специалистов, организующих разведку. Эти взгляды, уместные для личной демагогии и в начале революции, сейчас вредны. Вредны потому, что они отбивают у коммунистов охоту учиться… а у специалистов — …веру в необходимость работы, веру в ее продуктивность»[510]. Докладная не случайно направлялась Свердлову: все три комиссара были членами ВЦИК, причем А. Г. Васильев был прямо направлен в Оперод Наркомвоена главой Советского государства. Разбирательства с такими людьми всегда проводились с оглядкой на их хозяина: так, 8 марта 1919 г. Распорядительное заседание Революционного военного трибунала Республики в составе заместителя предаседателя С. И. Аралова, членов А. Я. Анскина[511] и Г. К. Голенко, заслушав дело председателя Особого отдела Южного фронта члена ВЦИК Г. И. Бруно, постановило: «Утвердить постановление военного следователя Пешехонова о предании Бруно суду трибунала и назначении следствия по делу, но, ввиду того что Бруно состоит членом ВЦИК, послать копию постановления военного следователя председателю ВЦИК т. Свердлову с просьбой дать свое согласие на привлечение Бруно к суду трибунала»[512]. Даже имея доказательства вины большевика, аккуратный Семен Иванович предпочел перестраховаться. Отважный генштабист на свой страх и риск апеллировал напрямую к одному из высших большевистских руководителей.

3 декабря Теодори упрекал Аралова: хотя вся агентурная работа «вне России» сосредоточена в Агентурном отделе Регистрационного управления, некоторые сводки Аралов передает в Отдел военного контроля РУ (ОВК), то есть военной контрразведке. В случае недоверия Аралова к своим так называемым «консультантам» из генштабистов Теодори просил, по крайней мере, посылать все задания для заграничной разведки заместителю начальника РУ большевику Валентину Петровичу Павулану.

Хотя Аралов ценил Теодори и его однокурсников, он не мог не критиковать их за постановку агентурной разведки. В одной из сводок Семен Иванович прямо заметил Теодори: заключенные в ней сведения имеют весьма скромную ценность[513].

24 декабря Теодори сообщил «для сведения» начальнику Регистрационного управления Аралову приказы, подписанные днем раньше Троцким, об изменении штатов Регистрационного управления, т. е. изменении структуры центрального органа руководства военной разведкой, военной контрразведкой и военной цензурой[514]. Действие через голову руководства для Теодори стало нормой.