Советские спецслужбы открывают Восток

Почему особое внимание контрразведки в первую очередь было приковано к прессе? Пресса, изданная в Волго-Уральском регионе, была: а) доступна, так как массово привозилась татарскими муллами и торговцами, которые с XVIII в. при поддержке государства шли «окультуривать» население края и торговать с местным населением; б) понятна в языковом отношении. При этом она содержала призывы к политической активизации, формализовала требования национально-религиозной элиты к власти, будоражила общественное мнение. В результате, по мнению сторонних наблюдателей, способствовала тому, что в тогдашней политической риторике именовалось «пантатаризмом» или «татаризацией». К тому же в газетах публиковались сведения о революциях в Турции, Персии, общественных брожениях в Индии[88]. Вокруг татарской прессы формировалось негативное информационное поле как о застрельщике революционного, пантюркист-ского, панисламистского толка. Несмотря на все это, очевидных эксцессов на почве распространения тюркской прессы в Степном крае в 1905–1917 гг. не отмечалось.

Особое внимание работниками МВД уделялось также новым, появившимся после указа 1905 года, формам общественной деятельности. Под наблюдением омских жандармов и полицейских находились мусульманские просветительские кружки, читальни, библиотеки, общественные организации, которые, как и в иных частях империи, рассматривались как потенциальные «очаги» взращивания потенциально опасных национальных и религиозных притязаний.

В целях организации наблюдения за деятельностью разного рода мусульманских организаций и обществ начальник Омского ЖУ просил губернатора Акмолинской области о предоставлении сведений обо всех существовавших легально на территории области мусульманских организациях, составах их правлений, уставах. Так, подконтрольной стала деятельность «Магометанского общества о начальном образовании» и работавшей при нем библиотеки-читальни имени Исмаила Гаспринского в Семипалатинске, «Общества для содержания Петропавловской мусульманской библиотеки», работавшей в Петропавловске мусульманской библиотеки-читальни и зарегистрированного в 1913 г. «Акмолинского благотворительного мусульманского общества». Циркуляром Департамента полиции от 20/30 марта 1913 года № 97244 предписывалось освещать настроения мусульманского населения, культурного и панисламистского движения среди мусульман и контакты представителей «Томского общества магометан-прогрессистов» и редакции газеты «Сибирия» с мусульманами[89].

Деятельность подобных организаций была еще одним из источников получения информации о потенциальных устремлениях региональной мусульманской элиты. Очевидно, что любая ее активность, выходившая за привычные рамки, вызывала повышенный интерес работников МВД. Вместе с тем рассматриваемые документы не дают оснований расценивать деятельность мусульманских обществ как противоправную и антигосударственную.

Требует нашего пристального внимания вопрос об агентурных источниках информации о жизни мусульман Степного края. Известно, что на рубеже 1910-х годов выстраиванию агентурной сети в мусульманских регионах империи уделялось особое внимание. Архивные материалы свидетельствуют, что в Омском ЖУ, Омском и Петропавловском отделениях ЖПУ Сибирской ж. д. существовали серьезные трудности приобретения и использования агентов из числа мусульманского населения. Петропавловский уездный начальник Б.А. Оссовский, подчеркивая, что не имеет «средств на содержание в степи агентов, которые могли бы умело вести наблюдение за поведением» и настроениями «киргизов», просил губернатора по возможности поручить чинам жандармской полиции вести агентурное наблюдение за «степью». Он отмечал, что проводниками идей панисламизма среди киргизов были преимущественно муллы и верующие, побывавшие в Мекке, полагая «крайне желательным установить негласное наблюдение [за сотрудниками] издававшейся в Петропавловске газеты «Приишимье», выяснить, с кем сотрудники-мусульмане поддерживают контакты в Казани, Ташкенте, Самарканде»[90].

В целях предупреждения денежных сборов в степи, выявления приезда в степь каждого агитатора и пресечения их деятельности, по мнению начальника Петропавловского отделения ЖПУ Сибирской ж. д. ротмистра Бенковича, необходима была «широкая осведомленность, для чего он предлагал разрешить уездным начальникам иметь своих секретных вспомогательных агентов и выделить для работы с ними необходимые денежные средства»[91]. В том случае, если невозможно привлечь всех уездных начальников к агентурной работе, предлагалось предоставить такое право кокчетавскому уездному начальнику Рутланду, который имел опыт работы с секретными агентами. Сведения, полученные от агентуры, а также личные наблюдения уездного начальника, которые он получает всегда по роду своей службы, должны были корректно освещать обстановку и помогать осуществлять контроль за деятельностью агентуры в уезде.