Советские спецслужбы открывают Восток

Интересны разделы в обзорах, вводившиеся ВО ОГПУ. Так к странам Ближнего Востока ВО ОГПУ в обзорах № 5–8 относил: Турцию, Персию, Закавказье (Грузию, Армению, Азербайджан), Северный Кавказ, Горскую республику, Чечню и Дагестан. К странам Среднего Востока: Туркестанскую ССР, Бухарскую НССР, Хорезмскую НССР, Бурятию, Татарию, Киргизию, Афганистан[16].

Обзоры не только не предназначались для открытой печати, но и внутри системы ОГПУ были документами ограниченного ознакомления. На всех обзорах, начиная с четвертого, в правом верхнем углу имелась пометка: «Поскольку обзоры ВО ГПУ, начиная с настоящего, являются сводкой разработок, как его самого, так и местных органов ГПУ, хранить их наравне с шифром, давая их для прочтения только особенно доверенным и ответственным сотрудникам»[17]. Знакомиться с ними мог весьма узкий круг людей. Так, обзор «О состоянии восточных окраин Союза на 20 июня 1926 года» был составлен по заданию В.Р. Менжинского и предоставлен ему, а также разослан «товарищам по списку». В названный список входили полпреды ОГПУ по Закавказской, Узбекской и Туркменской ССР, Башкирской, Казахской, Крымской, Татарской АССР, Дальневосточного, Северокавказского и Сибирского краев.

То же самое можно сказать о ежемесячных обзорах политического и экономического состояния РСФСР-СССР. Ввиду совершенно секретного характера информации, обзоры надлежало хранить наравне с шифрами. Снимать копии с обзоров и делать из них выписки «не допускалось ни в коем случае». Начальники губернских отделов ОГПУ и ПП (Полномочного представительства) ОГПУ могли предоставлять их для прочтения секретарям обкомов, губкомов, краевых комитетов и бюро ЦК РКП, а также председателям губисполкомов и ЦИКов автономных республик[18].

Особое внимание работников ВО ОГПУ также привлекали сюжеты о различных формах социальной активности мусульман в региональном и мировом масштабе (съезды Центрального духовного управления мусульман и мусульманские конгрессы за рубежом), о паломничестве в Мекку и антиваххабитской кампании на Востоке. Восточный отдел ОГПУ направлял в ПП ОГПУ указания контролировать составы делегатов на съезды, внедрять в их число своих людей, не допускать принятия съездами резолюций антиправительственного характера. Материалы об этом суммировались в виде сводок, сводных обзоров и докладов, докладных записок, направлявшихся партийно-государственному руководству, местным ПП, в Агитпроп и Антирелигиозную комиссию ЦК РКП(б)[19].

Геополитические интересы Советского государства, обращенные на Восток и специфически преломленные в деятельности работников Восточного отдела, могут быть изучены на основании его переписки с дипломатическими структурами. Интересен блок материалов, отражающих сюжет ха-лифатизма: отношения российских мусульман и их лидеров к ликвидации халифата, ответной реакции спецслужб на эти события. В документах переписки с Народным комиссариатом иностранных дел (НКИД) обозначены не только большевистские установки в отношении крупных идеологических конструктов типа «панисламизма», «пантюркизма», «панарабизма», нарождавшегося ваххабизма, но и проблемы сбора информации в странах Ближнего и Среднего Востока, взаимодействие с ведущими политическими силами и лидерами Аравии, Египта, Судана, Турции, Афганистана и Персии.

Вторую значительную по объему и важную по содержанию группу материалов составляет делопроизводственная документация: переписка Восточного отдела со структурными подразделениями ОГПУ в центре и на местах. Переписка ВО ОГПУ и ПП ОГПУ республик, областных и губернских отделов ОГПУ позволяет реконструировать политическую обстановку в каждом регионе, выявить общие тенденции ее развития в представлении работников спецслужб.

Нами выявлено наибольшее число документов, отражающих обмен мнениями сотрудников Восточного отдела с коллегами из Татарской и Башкирской АССР, а также из Северного Кавказа и Закавказья, Казахстана, в меньшей степени — из Средней Азии. Анализ их тематики позволяет сделать следующие выводы. В эпицентре внимания «восточных» контрразведчиков находилась разнообразная деятельность мусульманского духовенства — наиболее влиятельной социальной группы в среде «восточных» народов, которая преимущественно трактовалась как «панисламистская». Она могла приобретать и «националистический» оттенок, если религиозные лидеры в силу разных причин шли на контакт с социально активными представителями национальных элит.