Советские танковые армии в бою

Пункт 3 приказа довести до сознания командиров корпусов, бригад»[616].

Однако, невзирая на все усилия, к утру 18 апреля выйти на западный берег Шпрее не удалось. Лишь к часу дня передовая бригада 7-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии вышла к реке и вброд форсировала ее. Вслед за ней переправились главные силы корпуса, а генерал Рыбалко направил сюда 6-й гвардейский танковый корпус, пытавшийся безуспешно форсировать канал Флисс между Нейсе и Шпрее. К рассвету 19 апреля на западный берег Шпрее вышли основные силы 6-го и 7-го гвардейских танковых корпусов и две бригады 9-го механизированного корпуса.

Войска 4-й гвардейской танковой армии 18 апреля также форсировали Шпрее, прорвали третью оборонительную полосу противника и к утру 19 апреля сосредоточились на плацдармах, заняв вместе с 3-й гвардейской танковой армией выгодное положение для наступления на Берлин с юга.

Попытки противника силами 21-й танковой дивизии, частью сил 10-й танковой дивизии и 10-й танковой дивизией СС задержать наступление войск 3-й гвардейской танковой армии успеха не имели. Части 6-го гвардейского танкового корпуса генерала В.А. Митрофанова 19 апреля заняли Фетшау и перерезали автостраду Бреслау – Берлин, а 7-й гвардейский танковый корпус обошел с севера Калау. Развивая наступление, 7-й гвардейский танковый корпус к исходу дня 20 апреля занял Куммерсдорф, а 6-й гвардейский танковый корпус вышел в район Цоссена. До Берлина оставалось всего 30 км. Позднее при разборе действий 3-й гвардейской танковой армии в ходе Берлинской операции генерал П.С. Рыбалко досадовал: «Разведка у нас работала плохо. Мы даже не знали, что в Цоссене находилась Ставка германского Генштаба. Две бригады вошли в Цоссен, и Ставка на их глазах ушла из Цоссена. О Цоссене мы узнали от корреспондентов»[617].

Несмотря на, казалось бы, очевидный успех, маршал Конев был недоволен действиями войск 3-й гвардейской танковой армии. В шестом часу вечера 20 апреля он направил генералу Рыбалко следующее распоряжение:

«Опять двигаетесь кишкой. Одна бригада дерется, вся армия стоит. Приказываю: рубеж Барут, Лукенвальде через болото переходить по нескольким маршрутам развернутым боевым порядком. Смелее маневр по преодолению рубежа Барут. Исполнение донести»[618].

Через два часа маршал Конев приказывает командующим 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями:

«Войска маршала Жукова в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми. Исполнение донести»[619].

Такой же приказ был отдан маршалом Жуковым командующим 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями.

Генерал Рыбалко, стараясь выполнить приказ командующего фронтом, отдал следующее распоряжение командирам 6-го, 7-го гвардейских танковых и 9-го механизированного корпусов:

«Войска правого соседа находятся в 10 км восточнее Берлина. Приказываю: во что бы то ни стало к утру 21 апреля 1945 г. ворваться в Берлин. Задача по моему приказу от 19 апреля 1945 г. Начало наступления на Берлин в 01.00 21 апреля 1945 г.»[620].

Для наращивания усилий был введен в сражение второй эшелон армии – 9-й механизированный корпус. Однако ворваться в Берлин к утру 21 апреля не удалось. Для преодоления внешнего оборонительного обвода германской столицы войска 3-й гвардейской танковой армии затратили почти сутки. В ночь на 22 апреля части 9-го механизированного корпуса форсировали канал Нотте на подручных средствах, а части 6-го гвардейского танкового корпуса разведали восточнее Цоссена брод и приспособили для переправы железнодорожный мост.

Успешные действия 1-го Украинского фронта вынудили германское командование повернуть против него 12-ю армию, предназначавшуюся для сдерживания американских войск. Она должна была в районе Йютербога соединиться с пробивавшимися на запад войсками немецкой 9-й армии и частью сил 4-й танковой армии. Для нанесения удара по советским соединениям, обходившим Берлин с севера, намечалось использовать армейскую группу обергруппенфюрера СС Ф. Штейнера.