Советский эльф

— Стою. Руки поднять не могу. Держу Салавара, «вора в законе». Он пришёл, чтобы сдаться.

На этих словах главарь бандитов встрепенулся и будто выбрался из забытья. Уж слишком велико в нём отторжение даже такой мысли. А тут сдают и не спрашивают, хочет или нет.

Так, во всяком случае, я воспринял его дёрганья.

Чуть прижав шейный нерв, на всякий случай снова обездвижил лиходея.

— Сейчас наряд прибудет и во всём разберётся. А ты пока стой и не шевелись, — процедил страж.

Видно было, что он напуган от непонимания происходящего. Лицо Салавара, безусловно, знакомо всей местной милиции, так что в его личности никто не сомневался. Но вот, кто я такой, у него определённо вопросы были. Да и явился я, считай, в облаке дыма и свете зеркал. Магия ещё не привычна советскому человеку. Так что будет думать, что загипнотизировал или это какой-то фокус.

Раздался топот ног, и в вытянутое помещение проходной ворвались с десяток мужчин в полном вооружении. Видно было, что эта ночь далась им не просто. Шутка ли, поймать, задержать и разместить почти сотню преступников, взятых по моей наводке. Тут и недели не хватит. Так что их усталый и в тоже время лихорадочный вид говорил сам за себя.

Удивительно, но они не бросились на меня, чтобы по привычке заломать, обезоружить и уложить мордой в пол. Некоторые из них рефлекторно дёрнулись, но, стоящий впереди, милиционер остановил их рукой и что-то тихо сказал. Затем вытер пот со лба, и, поставив пистолет на предохранитель, вернул его в кобуру.

— Товарищ «шпион», это вы что ли? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Моё имя Миндарис Решающий. Но вас я помню… старший сержант Лавров, — холодно ответил я.

— Так что же получается, это он вчера звонил? — вставил дежурный.

— Да, это был я. А вот и финальный аккорд всей интермедии. Главный отрицательный герой по имени Салавар, — произнёс я, протягивая «вора в законе».

— Охренеть! То есть, взять арестованного под стражу. Обыскать, допросить, сообщить в главк, — переходя на сухой казённый тон, рявкнул Лавров.

— А с этим что? — спросил один из милиционеров.

— Ну, раз пришёл с повинной, то пока в мой кабинет. А там разберёмся, — приказал старший сержант.

Меня сопроводили, причём довольно вежливо, без рукоприкладства и вообще старались даже не касаться. Неужели обо мне уже ходит какая-то слава?

Через минуту в комнату вошёл и сам Лавров. Скинув верхнюю часть доспехов, он сел за стол напротив меня и так и не успел ничего сказать. Зазвонил телефон.

Насупившись, милиционер взял трубку и долго кого-то слушал. Изредка вставляя «есть!» и «так точно!». Лицо его хмурилось всё сильнее и сильнее, пока, наконец, он не выматерился беззвучно и положил трубку.

— Приказано доставить вас в управление комитета государственной безопасности. Прямо сейчас, — сообщил мне он.

Я лишь пожал плечами. Этого и следовало ожидать. Что такое КГБ, я знал лишь в общих чертах. Слишком много страха вилось вокруг этой аббревиатуры. Но, насколько я понял, это ближайшая ступень власти к верховному правителю СССР. А значит, мне просто необходимо познакомиться с ними поближе.

И с позиции равного, а не просящего.

Именно для этого задумывалась вся эта заваруха. Пусть Константин Евгеньевич и Клементий Семёныч немного подождут. В этом мире правит сила, а не разум. Он лишь подчиняется, стоит в услужении.

И чтобы попасть на приём к власть держащим стоит показать и свою мощь. Разумеется, в строго фиксированных рамках и лояльно к правящей партии.

Что я и сделал.

Теперь их ход. Игра продолжается.

Глава 18

— Ну, что, товарищ Миндарис, сразу во всём сознаетесь или «беседовать» будем? — начал серьёзного вида мужчина в костюме, когда за моей спиной закрылась дверь.

Доставили меня в «застенки НКВД» довольно быстро. Между приказом по телефону и входом в эту комнату прошло, в лучшем случае, десять-пятнадцать минут. Когда нужно, доблестные «стражи» всё делают быстро.

Конечно, теперь я понимал примерную иерархию советской власти. И сейчас мне удалось подняться на уровень повыше, но до вершины всё ещё далеко. К тому же, попав в «кровавые руки КГБшников», многие просто не возвращаются назад. Какое там движение вперёд.

Так, во всяком случае, говорил собирательный образ этой «ужасной и таинственной конторы». От многих товарищей, начиная с Хорька и заканчивая профессорами, я слышал, что этих людей стоит опасаться. И пусть никто никогда не говорил напрямую, что они палачи и чудовища, но аура страха вокруг аббревиатуры КГБ определённо витала.

Так что сейчас мне на своей шкуре придётся проверить, где здесь миф, а где реальность.

Ну, и первое знакомство уже давало повод для размышления.

— Приветствую, уважаемый. К сожалению, не знаю вашего имени, — выразительно посмотрел я на него, — сознаваться, как и беседовать готов. Вы, главное, задавайте вопросы и отвечайте на мои. Тогда у нас будет продуктивное общение.

— Значит, по-плохому хотите. Что ж, у нас и для таких «интеллихентов» есть особые методы воздействия, — продолжал он давить, игнорируя мой намёк про его имя.