Советский кишлак. Между колониализмом и модернизацией

Такой теневой фигурой среди братьев Таирбаевых был 48-летний Мухаммад-Гозыбай (или просто Гозыбай). Это имя хорошо сохранилось в памяти ошобинцев. В местных устных историях говорилось, что он был картежником (иморчи) и однажды, сильно проигравшись в карты, бежал в Кашгар385, там женился на вдове состоятельного человека, после чего вернулся в Ошобу богачом, сумел приобрести много земли (напомню, что во время дознания основным видом его заработка была названа торговля). Гозыбай, кажется, прибегал к откровенно популистским мерам общественного подкупа, чтобы заручиться поддержкой населения кишлака. Молва приписывала ему, например, такое нововведение, как приглашение в Ошобу канатоходцев, которые устраивали представления для ошобинцев — после Гозыбая это вошло в моду.

Важная для обсуждения фигуры Гозыбая деталь — его бегство в Кашгар. Хотя в устных историях это выглядело как результат порочных наклонностей героя, я думаю, что в реальности дело обстояло сложнее. Напомню: в конце 1860-х годов в результате восстания против китайцев в Кашгаре образовалось несколько самостоятельных мусульманских владений, наиболее крупным из которых руководил бывший кокандский подданный Якуббек. Под его знамена собиралось много мусульман из разных регионов: одни из них рассчитывали исполнить свой религиозный долг в борьбе с «неверными» китайцами, другие надеялись быстро сделать на войне карьеру и разбогатеть. В 1875–1876 годах многие жители Кокандского ханства бежали к Якуббеку, скрываясь от российского завоевания и, возможно, надеясь продолжить в рядах его войска священную войну. В 1877 году Якуббек внезапно умер, созданное им государство было разгромлено китайской армией, десятки тысяч людей бежали обратно в Среднюю Азию, в том числе и в уже к тому времени российский Туркестан. Не исключено, что Гозыбай, которому, если верить колониальному досье, в 1875 году было около 31 года, относился к тем, кто воевал с российскими войсками, а потом отправился в Кашгар, чтобы продолжить там освободительную войну386. Если так и было, то это характеризует нашего героя как человека весьма активного, амбициозного, склонного к авантюрам.

У Гозыбая были, безусловно, свои властные амбиции. В архивах я нашел свидетельство, что в 1887 году он был избран сельским старшиной Ошобы. В «Краткой выписке о прохождении службы старшины Ашабинского сельского общества Аштской волости Магомед-Газы Таирбаева», составленной в 1889 году, говорилось387:

Мухамед-Газы Таирбаев, 45 лет, знаков отличия не имеет, житель Ашабы, магометанского вероисповедания, неграмотный. Поступил на службу сел. старшины 29 апреля 1887 года по выбору народа, наград не получал, в отпусках не был, имеет 2-х жен: 1) кашгарская жительница Балтыджан Турсункулова, 28 лет, ее дети Нарымбай 6-ти лет, и Нишанбай 5-ти лет, и Хал-Мухамед 3-х лет, 2) ашабинская жительница Тилля-биби Мухамед-Каримбаева, 16 лет, детей нет388. В 1887 году начальником уезда был подвергнут штрафу в размере 10 рублей за нерадение к службе.

Последняя фраза говорит о том, что отношения Гозыбая с российскими чиновниками и, видимо, с волостным управителем складывались неудачно. Гозыбай стал сельским старшиной одновременно с избранием на должность волостного управителя Мухаммад-Фазыла. Какими их отношения были в самом начале — напряженными или, наоборот, дружескими, теперь сказать невозможно. Но и у того и у другого имелись деньги, влияние и амбиции, чтобы укреплять и расширять свою власть (кстати, аштец был чуть моложе ошобинца, хотя в принципе их можно назвать ровесниками). У волостного управителя, однако, было преимущество — постоянные связи с колониальными чиновниками, через которых он мог легко воздействовать на Гозыбая или даже устранить его из числа конкурентов. Возможно, поэтому последний, прослужив старшиной до 1889 или 1890 года, решил не оставаться на этой должности, а способствовать избранию на нее своего младшего брата, что еще на три года продлило власть Таирбаевых в кишлаке389.

В 1892 году на выборах в Ошобе Гозыбай и его братья потерпели, не без вмешательства, судя по всему, волостного управителя, новое поражение — на этот раз от ошобинцев.