Советский космический блеф

Самое лучшее подтверждение этого важнейшего факта напечатано в советском журнале "Москва"" No 12 за 1969 год. Опять цензура недосмотрела или кто-то не додумался, какую глубокую тайну нечаянно выдал автор напечатанного в Журнале очерка "Академик Королев". Автор (уже упомянутый мной П. Асташенков) цитирует на странице 167 самого Королева. Отвечая на вопрос, как он пришел к идее запустить первый спутник, всегда откровенный и человечный Королев объяснил: "Мы внимательно следили за сообщениями о подготовке в Соединенных Штатах Америки спутника, названного не без намека 'Авангардом'. Кое-кому тогда казалось, что он будет первым в космосе. Посчитали и мы, чем располагаем. Убедились: можем вывести на орбиту добрую сотню килограммов. Обратились в Центральный Комитет партии. Там сказали: 'Дело заманчивое. Но надо подумать...' Летом 1957 года вызвали в ЦК. Было дано 'добро'. Так родился наш спутник. Прошел на орбиту он без 'пропуска'".

Пожалуйста, обратите внимание на слова "летом 1957 года". И вспомните, что спутник был запущен 4 ноября того же года. Если даже под словом "лето" понимать июнь (а мы скоро увидим, что есть основания датировать это "лето" августом), то выходит: за четыре месяца до запуска первого спутника в СССР не велось к этому никакой подготовки -- ибо такая подготовка попросту не могла начаться ни в каком из засекреченных конструкторских бюро с их свирепой дисциплиной без прямого указания ЦК партии.

В цитированном ответе Королева -- тогда, понятно, не шла речь ни о какой публикации, интервью имел гриф "совершенно секретно" и предназначалось лишь "для истории" -- содержится немало и других разоблачений. Прежде всего, уже упомянутое американское первенство -- "мы внимательно следили за сообщениями о подготовке в США спутника". Затем то обстоятельство, что обращение в ЦК партии за разрешением последовало уже после американских публикаций и застигло высший партийный орган врасплох ("Там сказали: 'Дело заманчивое. Но надо подумать...'). В-третьих, и (может быть) в главных, слово "заманчивое", как бы невзначай оброненное Королевым. Это указывает на метод, которым действовал Королев, обращаясь в ЦК: он, надо думать, почти ничего не писал о научной стороне запуска, зато обратил внимание на колоссальный пропагандный эффект, на "заманчивость" первого спутника для правителей СССР с точки зрения престижа и блефа.

Вспомним теперь, что Хрущев в те годы больше всего хвастался тем, что собирается "обогнать Америку". Королев давал ему в руки реальный шанс это сделать. Вот чем "заманчиво" было предложение конструктора!

С другой стороны, Королев сильно рисковал.

Ракета, с помощью которой он собирался запустить спутник, впервые стартовала только в августе. Это было опубликовано в советской прессе, затем повторено во всех биографиях Королева. Конструктору нужно было отчаянно спешить. Он уповал, во-первых, на то, что ради пропаганды Хрущев ничего не пожалеет -- и действительно, сразу получил в полное распоряжение весь НИИ-88 и завод в Калининграде. Во-вторых, Королев знал из американской прессы, что до конца года в США вряд ли состоится первый запуск -- там-то ведь не спешили нисколько!

Тем не менее, нужно было свести риск к минимуму. Королев понимал, что важно было запустить на орбиту вокруг земли раньше американцев просто некий предмет -- и заставить этот предмет сигнализировать о себе, чтобы мир поверил в его реальность. Поэтому он сразу решил, что спутник должен быть максимально простым и заключать в себе только достаточно мощный радиопередатчик. Свидетельствует тот же П. Асташенков: "Сергей Павлович предложил не усложнять конструкцию первого спутника -- сделать его максимально простым. Он получил наименование ПС (простейший спутник)".

Конечно, биограф Королева не пишет, почему конструктор так стремился к простоте. Но мы-то теперь знаем: он экономил каждую минуту и понимал, что простой спутник изготовить быстрее, чем сложный.

Как ни странно, но ракета меньше беспокоила Королева, чем спутник. Она ведь уже была в руках и нуждалась лишь в небольшой модификации -- вместо боеголовки предстояло укрепить на верхней, второй ступени простейший спутник. Конечно, и это требовало времени -- Королев дневал и ночевал на заводе в Калининграде, где в соседних цехах шла сборка ракетных ступеней и спутника. Говорят, что в последние дни перед стартом Королев уже не обращался к чертежам -- он пригонял спутник к ракете, как говорят конструкторы, "по месту": пользуясь своей блестящей инженерной интуицией и опытом "спецтюрьмы", просто указывал, где и что нужно доделать. Тем более, что он имел такого великолепного помощника как Л. Воскресенский, понимавшего его с полуслова, и группу специально отобранных техников и высококвалифицированных рабочих. Этим людям Королев откровенно обещал "золотой дождь", как только спутник выйдет на орбиту, и они работали, не щадя сил, по много часов подряд.