Советский квадрат: Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев

Хрущёву, чьи воспоминания первоначально были изданы в США, никто не мешал покаяться. Побоялся. Запущенные им слухи о насильственном противостоянии Сталину в мемуарах отсутствуют. Не стал он пилить сук, на котором сидел.

Невинной овечкой прикинулся Хрущёв, когда начал рассказывать сказку о «ленинградском деле» – в отсутствие коллегиального руководства, материалов не видел, протоколов допросов не читал, подмахнул приговор, не вчитываясь в детали, доверившись коварным Маленкову и Берии. Ну впрямь дитя непорочное. Спинка не чешется? В том месте, где у ангелов крылышки прорастают?

Ему легко было излагать созданную им легенду, после того как в 1957 году на июньском пленуме, когда разбирался «Вопрос о преступной роли Г. М. Маленкова в организации „ленинградского дела"», выяснилось, что Маленков почти полностью уничтожил все документы. А раз нет документов – некого обвинять.

Хрущёв вспоминал, как Каганович просил его найти документ о применении пыток и избиений арестованных, подписанный всеми членами Политбюро, который надлежит уничтожить. Какая реакция Хрущёва? Возмущение? Гнев? – Вздохнул с облегчением: «Я потом искал его в секретариате ЦК и в секретных документах, но такого документа не нашли. Видимо, Сталин его ещё раньше уничтожил».[238]

Пока остаётся развести руками. Суслов, Маленков, Хрущёв – список можно продолжить – были мастерами мистификаций, архивы почистили основательно, и поэтому, когда одни историки пишут о готовившейся в 1953 году депортации евреев в Сибирь, другие, забыв о потоках лжи вокруг пакта Молотова-Риббентропа и расстрела в Катыни, повторяют: «Не было этого, раз официальные документы не обнаружены».

Припоминается история, рассказанная приятелем, работавшим на одесской киностудии, о работе брежневских «народных умельцев». В семидесятых годах студия документальных фильмов получила секретное задание – вмонтировать в кинохронику парада Победы кадры с участием полковника Брежнева. И ведь получилось. Лихо проходят по Красной площади сводные отряды фронтов, и камера, как бы случайно, выхватывает бравого полковника Брежнева. Грудь колесом. Сплошь в орденах. Все, что положено для создания мифа о герое войны.

Каждый фальсификатор преследовал свою цель. Брежнев вмонтировал кадры со своим изображением в кинохронику парада Победы, Хрущёв – убирал своё имя с самых кровоточащих документов. Это ему удалось – сказки о хрущёвской оттепели въелись в сознание, став очередным штампом.

Немногие помнят голливудскую комедию «One, Two, Three», вышедшую на экраны в 1961 году, с участием очаровательной Памелы Тиффин (действие происходит в Берлине до появления Берлинской стены). В ночном клубе во время зажигательного танца портрет Хрущёва, висящий на стене, выпал из рамки, и оказалось, что он вставлен поверх портрета Сталина, продолжающего висеть на стене. Символично, не правда ли?

По ложному следу

Попробую сжульничать и, анализируя версии смерти Сталина, направить читателя по ложному следу. Делаю это умышленно и, естественно, позднее раскрою свой замысел. Для убедительности я призову в помощь генерал-лейтенанта Судоплатова, возглавлявшего подразделение НКВД, специализировавшееся на тайных убийствах.

В двух из шести версий смерти Сталина, приведенных Авторхановым, говорится об отравлении, которое было осуществлено то ли с помощью яда, то ли инъекции, сделанной некоей женщиной-врачом. В обеих версиях инициатором убийства был Берия, «жестокий, коварный, бесчеловечный сексуальный маньяк».

О лидерах тоталитарного государства распространяется множество легенд. Их личная жизнь окутана тайной и сопровождается рассказами о двойниках, жертвующих собой в момент покушения. В глазах народа, который он держит в страхе, правитель превращается в полубога, в естественную смерть которого отказываются верить. Полубог не может болеть ангиной, страдать от запоров и умереть от инфаркта. Погибнуть он должен как Самсон, преданный Далилой, или как Цезарь, от руки Брута.

После смерти Наполеона также появилось немало историй, рассказывавших о таинственном отравлении императора. Но одновременно с рассказами о загадочном убийстве появлялись легенды о его счастливом спасении. Оказывается, на смертном одре на острове Елены императора заменил двойник.

Пьяные выкрики Василия Сталина: «Убили отца!» – окончательно убедили Авторханова в правильности его гипотезы. Писатель Чуев, желавший получить тот же ответ, напрямую спросил Молотова: «Не отравили ли Сталина?» – и получил туманное подтверждение: «Возможно. Но кто сейчас это докажет?»

Мысль об убийстве подхватил драматург и мастер увлекательного рассказа Эдвард Радзинский. В романе «Сталин» он намекнул на смертельный укол и ненавязчиво подвёл читателя к имени убийцы. Подсказок, пятьдесят на пятьдесят, помощи зала и звонка к другу, как принято в игре «Кто хочет стать миллионером», не будет. Досрочный ответ вытекает из повествования маститого драматурга.