Советский плакат в борьбе за коммунизм

Плакаты Моора завоевали признание зрителя. В приказе Реввоенсовета Республики в 1922 году отмечалось: «Товарищи красноармейцы помнят его революционные плакаты, подымавшие боевой дух и освещавшие пути борьбы… Рабоче-Крестьянская Красная Армия ценит своих самоотверженных друзей, и РВСР, отмечая заслуги т. Моора перед Революцией, объявляет ему благодарность за геройскую работу его оружия: карандаша и кисти»[3].

Не менее активную работу вел в эти годы В. Н. Дени. Как и Моор, Дени к моменту революции обладал значительным опытом журнального художника, но не плакатиста; как и Моор, он с первых же шагов советского искусства включился в художественную деятельность. Обращаясь к творчеству Дени, мы знакомимся с новым видом плакатного искусства — плакатом сатирическим. Сатирический плакат получил большое развитие в годы гражданской войны. Можно сказать, что этот период был временем расцвета сатирического плаката. Когда перед художниками встали задачи разоблачения многочисленных врагов Советской власти, белых генералов — ставленников Антанты, международной буржуазии, кулаков и поповщины, они широко использовали для этого искусство сатиры, всегда находящее живой отклик в народе. В творчестве Дени интересны два на первый взгляд противоречивых момента: во-первых, это постоянное стремление к созданию обобщенных образов-типов — попа, капиталиста и т. п. — и, во-вторых, большая конкретность, житейская достоверность характеристик его героев. Возьмем, например, плакат Дени «Три гренадера» (1921). Битые белые генералы — Деникин, Колчак и Юденич, понуро шагающие по шпалам в холодный осенний день, охарактеризованы не только саркастически и смешно, но и очень индивидуально и конкретно — каждый со своей повадкой и мимикой. В этой характеристике видны зоркий взгляд и умение журналиста-сатирика.

А. В. Луначарский впоследствии писал: «Каждого поразит, прежде всего, умение Дени схватить сходство с реальными лицами, которых он воспроизводит на своих листах. И это, конечно, не фотографическое сходство, это сходство внутреннее. Дени рисует

[12]

невероятно похоже даже тех, кого он никогда не видал». И далее Луначарский замечает: «Часто выражение лица, найденное Дени, можно определить только многими словами, чуть не страницей текста. А чем создал их Дени? — Дюжиной штрихов»[4]. Благодаря этой яркости сатирических портретов, создаваемых Дени, вполне цельными выглядят и те его работы, где он сочетает портретные и обобщенные образы. Так, в плакате «Учредительное собрание» (1921) мы видим и холуйскую физиономию эсера Чернова, нарисованного вполне портретно, и тут же — собирательные персонажи — буржуя в традиционном цилиндре, французского и царского генералов (илл. 3). Все они в равной мере самодовольны, но, кроме того, буржуй глуповат, царский генерал зверски свиреп, а французский милитарист подчеркнуто важен и надут. Быть может, именно эти индивидуальные черты и придают убедительность персонажам Дени. В этом плакате, кроме того, многое зависит от удачно найденного сюжета. Посадив всю самодовольную компанию в калошу, несущуюся, как корабль, по бурным волнам, художник сразу достиг и большой наглядности положения и его уничтожающего комизма. Довольство плывущих так резко контрастирует с их положением, что это-то и создает главный сатирический эффект плаката. Надо отметить, что роль сюжета в сатирических плакатах, как правило, велика, сюжет здесь обычно имеет более развитой характер и более активное значение, чем в обычных не сатирических произведениях. Таким образом, конкретность характеристики помогла Дени создать живые обобщенные образы-типы. И даже когда художник монументализирует решение плаката и дает целиком обобщенный образ, как в листе «Капитал» (1920), черты невероятного самодовольства и тупости сообщают ему жизненность (илл. 4). Вместе с тем гипербола остается здесь главным художественным приемом. Утопающий в груде золота всей своей огромной, жирной, задыхающейся тушей, капиталист, изображенный Дени, потому и кажется нам подлинным олицетворением капитализма, что в нем гиперболизированы такие характерные его черты, как накопительство и алчность, раскрыта его эксплуататорская сущность. «Он ненавидит ее (империалистическую буржуа-

[14]

зию. — Прим. авт.) и, соприкасаясь с ней, переходит к гиперболе, к сарказму, к смеху, в котором столько негодования, что он уже замирает, этот смех, и остается почти одно негодование», — писал А. В. Луначарский[5]

^{3. В. Д е н и. Учредительное собрание. 1921}

Образ капиталиста, встречающийся с небольшими изменениями в ряде работ Дени, входит неотъемлемой частью в мир сатирических персонажей, созданных плакатным искусством этого времени.