Советский полпред сообщает…

– Это понятно, в бытность его премьером девять лет назад вы признали нашу страну, а в прошлом году мы подписали с вами договор о ненападении. Мы внимательно прислушиваемся и к мнению господина Поль-Бонкура. И не только потому, что он неоднократно был премьером, по и потому, что считаем его реалистом в политике. Как и господина Эррио. Я думаю, что отныне французские правые будут добиваться сближения с Гитлером, у них есть для этого предлог: он борется с коммунизмом. Объявив Германию бастионом против революции и коммунизма, Гитлер сможет привлечь на свою сторону многих на Западе. С этой песенкой он кое у кого будет популярнее самого Мориса Шевалье.

– И лучшая песенка приедается, – улыбнулся Франсуа-Попсе. – Но независимо от призывов господина Гитлера Франция должна искать взаимопонимания с Германией. На днях фон Нейрат заявил: выбора нет – либо Германия сделается оплотом мира в центре Европы, либо Европа рухнет в пропасть.

– Вы надеетесь на первое?

– А вы, я вижу, опасаетесь, что случится второе.

– Как говорите вы, французы, опасение – половина спасения.

– И все же вы фаталист, господин Хинчук.

– Господин посол, – полпред поднялся, – из-за позднего времени не будем сегодня, пожалуй, обсуждать разницу между фаталистом и реалистом.

Прощаясь, Хинчук, как бы между делом, спросил:

– Вы слышали что-нибудь о совещании Гитлера с промышленниками неделю назад?

– Точнее, двадцатого. Кое-что слышал. Говорят, гости ассигновали несколько миллионов в фонд его партии.

– Окупится, – сказал Хинчук. – Планы господина Гитлера сулят им гигантские военные заказы. Они поддержат его во всем. И не только они. Американский посол Додд говорил мне, что его соотечественники, представлявшие крупные банки и компании, встречались с Гитлером и обещали оказать ему помощь в вооружении Германии. С Гитлером можно иметь дело, сказали они Додду. Так кто же из нас реалист?

Вернувшись в полпредство на Унтер-ден-Линден, Хинчук ночью составил телеграмму в Наркомат иностранных дел. Он написал о провокациях против советских граждан в Берлине и о своем протесте в связи с этим германскому МИДу. Сообщил и мнение о пожаре:

Есть сведения об инспирации поджога людьми, связанными с Герингом. Такая информация, по моим данным, появится во французской и американской прессе. Поджог рейхстага несомненно произведен нацистами в целях разгрома компартии и для своего успеха на выборах.

Этот вывод полностью подтвердится. Через несколько дней схватят Эрнста Тельмана, будут арестованы тысячи коммунистов и антифашистов.

2 марта Гитлер выступит в берлинском Шпортпаласто с резкой антисоветской речью. Правительство поручит Хинчуку заявить протест. О визите к Нейрату полпред сообщит в Москву:

Заявил Нейрату протест и оставил его в письменной форме. Я добавил, что общественность СССР возмущена, а общественность Германии видит в выступлении Гитлера его установку в отношении СССР. Нейрат ответил, что в речи Гитлера есть недружелюбные нападки, но Гитлер это сделал непреднамеренно, он говорил экспромтом, без заранее составленной речи. Вчера, по словам Нейрата, он долго беседовал с Гитлером, который снова подтвердил, что политика в отношении СССР должна быть дружественной. Нейрат просил после публичного заявления Гитлера об этом подтвердить в какой-либо форме в Москве дружественное отношение к Германии. Я заявил, что для этого нет никаких оснований.

5 марта на выборах в рейхстаг даже в обстановке террора гитлеровцам не удастся получить абсолютное большинство. Перетянув на свою сторону центристские партии, они добьются того, что 24 марта рейхстаг наделит Гитлера чрезвычайными полномочиями. Тем самым будет покончено и с самим рейхстагом – он не сможет больше контролировать правительство.

Так будет «оформляться» фашистская диктатура. Гитлер укажет своим дипломатам цель – создать благоприятные внешнеполитические условия для подготовки агрессии.