Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы

«Если не считать Бэкона, который полон энтузиазма и обладает политическим опытом, остальным было бы нецелесообразно раскрывать сущность поставленных перед ними задач. Они уже ощущают необходимость выполнения строгих правил безопасности и предпринимают особые меры предосторожности при своих обычных встречах (примерно один раз в две недели). Также в настоящее время было бы разумно не объяснять им истинный характер их работы, а просто дать им понять, что она требует высокой степени конспирации, без упоминания моей связи с вами».[258]

С точки зрения канадско-советских руководителей Раймонд Бойер, по кличке «Профессор», был одним из самых выдающихся агентов. Знаменитый химик и состоятельный человек, он начал работать на советскую разведку еще до того, как был открыт новый офис в посольстве. В то время его начальником был Фред Роуз. Советский военный атташе так характеризовал Бойера: «Самый лучший специалист по взрывчатым веществам на американском континенте. Дает полную информацию о взрывчатых веществах и химических заводах. Очень богат. Боится работать».[259]

На основе докладов Бойера Заботин посылал в Москву отчёты о работах по созданию атомной бомбы; многие из них были построены на слухах и не отличались особой точностью. Эти сообщения могли показаться Москве наивными, потому что там располагали информацией из более надёжных источников. В одной из телеграмм Заботина говорилось:

«Этот завод будет производить уран. В результате экспериментов, проведенных с ураном, установлено, что им можно наполнять бомбы, что уже практически делается. Американцы провели большую исследовательскую работу, вложив в это дело 660 миллионов долларов».[260]

Несмотря на устаревшую и неточную информацию, Заботин высоко ценил Бойера. Его помощники, Соколов и его жена, получили разрешение поддерживать дружеские связи с «Профессором», что было серьезным отклонением от строгих правил поведения.

Двое советских агентов работали в канадском департаменте вооружений. Один из них, Скотт Беннинг, отвечал за подготовку особо секретного «Прогноза военного производства в Канаде», наиболее полного исследования экономической ситуации и перспектив развития канадской военной промышленности. Второй, Гарольд Сэмюэль Герсон, был зятем Беннинга. Сын русского эмигранта и инженер-геолог по профессии, Герсон во время войны работал в Компании объединенных военных поставок, которая занималась производством химических и взрывчатых веществ. По окончании войны, не без помощи Бойера, он был переведен в отдел производства боеприпасов. Это Бойер представил Герсона аппарату и рекомендовал его.

Герсон активно работал на советскую разведку в течение 3 лет. Он предоставил большое число секретных документов, главным образом относящихся к техническим аспектам артиллерии. Один из его докладов вместе с документами содержал сто шестьдесят страниц.

В августе 1945 года Герсон предложил план продолжения своей работы, который позволил бы повысить эффективность аппарата после того, как ему придется уйти с государственной службы. Советский военный атташе по его инициативе послал телеграмму в Москву, в которой спрашивал, даст ли Директор согласие на такой план: Герсон основывает в Оттаве Геологический инженерный исследовательский офис (что соответствовало его довоенной профессии), который финансировался бы Москвой в размере 7 тысяч долларов в год и, разумеется, служил бы прикрытием для советской разведки. Ответ на это предложение не успел прийти из Москвы — 6 сентября разразилась катастрофа, когда Игорь Гузенко передал документы канадским властям.

Еще одним агентом был Эрик Адамс, особо доверенный работник Банка Канады. Среди его обязанностей в банке был анализ промышленных планов при выдаче кредитов, поэтому он был хорошо информирован о положении в военной промышленности. Он передал советскому аппарату «Сводку отправки военных материалов в Англию», которая попала к нему в банке. В результате усилий Адамса в Москву также был отправлен другой конфиденциальный доклад о секретных переговорах, которые вели в 1944 году лорд Кейнс и канадское правительство.