Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы

В другом случае предлагалось манто из каракуля и кондиционер. Так было, когда Билл, советский оперативник (настоящее имя Исхак Абдулович Ахмеров), пытался уговорить Элизабет Бентли принять плату за ее службу:

«— Как насчет пятидесяти долларов в месяц? — спросил он.

Я с удивлением посмотрела на него. Зачем он предлагает мне деньги, когда мой доход вполне покрывает мои нужды? Я покачала головой, но он настаивал.

— Хорошо, — вкрадчиво сказал он. — Если этого недостаточно, то как насчет ста?

Когда я опять отказалась, он поднял цену до двухсот долларов, а потом до трёхсот. «Да что же это происходит, — подумала я. — Уж не пытается ли он подкупить меня?» Я в ярости повернулась к Биллу.

— Как можно предлагать деньги за то, что я и так обязана делать? — спросила я.

Мгновение он смотрел на меня так, будто я ударила его по лицу, потом отвернулся и ничего не ответил. Но на этом дело не кончилось. После продолжительных дискуссий о моем жалованье Билл изменил направление атаки. Он сказал, что занимается меховым бизнесом. И решил преподнести мне манто из каракуля. Когда я наотрез отказалась, он предложил мне кондиционер для моей квартиры. Он сказал, что обеспокоен состоянием моего здоровья…

— Билл, — спросила я, — это ваша идея или кто-то подсказал вам?

Он, отвернувшись от меня, сказал:

— Нет, идея не моя. Я ничего не делаю сам по себе. — И потом с горечью добавил: — Я всего только мелкая сошка, они могут сделать со мной всё, что захотят».

Позже, когда мисс Бентли почти решила оставить советскую службу, она встретилась с «Элом» — сотрудником советского посольства, чья настоящая фамилия была Громов.

«— Не будем больше спорить из-за ерунды, — сказал он угрожающим тоном. — У меня в кармане две тысячи долларов. Это часть вашего заработка. Вы должны сейчас же принять их. Если вы откажетесь, то я буду вынужден прийти к неизбежному выводу, что вы — предатель!

Я начала было возражать, но потом остановила себя. Меня предупредили, что нельзя вызывать подозрений у Эла. Я подумала, что теперь все карты выложены на стол. Если я не приму денег, он подумает, что здесь что-то не так. Надо было создать у русских впечатление, что меня все-таки можно купить. Я заставила себя чуть улыбнуться.

— Не глупите, Эл, — сказала я. — Конечно же, я не предатель. И лишние деньги мне не помешают»[16].

В докладе майору Рогову из советского посольства в Канаде вербовщик Дэвид Лунан в апреле 1945 года сообщал о работе с возможным будущим агентом Дарнфордом Смитом из Национального исследовательского совета: «Бадо очень встревожился, когда я перешел к вопросу оплаты. Думаю, ему показалось, что это переведет его работу в более опасную (и более законспирированную) область»[17]. Через три месяца Рогов лично встретил нового агента Бадо-Смита. После встречи Рогов записал в своих заметках: «Дал ему сто долларов, он их охотно взял»[18]. Потом в «учетной карточке» Бадо-Смита появилась запись: «Нуждается в периодической помощи». И это притом, что его ежемесячное жалованье от канадского правительства составляло 300 долларов.