Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

Но и Джордж Буш не был готов к такому быстрому и почти стихийному развитию событий в Германии и Берлине. Поздно вечером 9 ноября 1989 г., когда в Европе уже наступил следующий день, группу журналистов допустили в Овальный кабинет Белого дома. Джордж Буш сидел за своим письменным столом, играя ручкой. Он был рассеян и отвечал невпопад. Он уже дважды в течение уходящего года призывал в своих выступлениях убрать Берлинскую стену. Но теперь это произошло слишком быстро и легко. Журналисты записывали его слова: «Я бы не сказал, что такое развитие событий делает развитие слишком быстрым. Да, такое развитие событий... не слишком... к нему мы долго стремились, мы этого ожидали. Короче говоря, мы не хотим усложнять кому-либо жизнь». «Кажется, вы не очень-то рады», – заметил один из журналистов. «Нет, – возразил Буш, – я очень рад. Я просто неэмоциональный человек. Ну а вы рады?» «О, – ответил репортер, – я очень удовлетворен этим и многими другими событиями». «Ум за разум заходит», – сказал Буш на следующий день, собрав у себя специальную группу близких к нему людей. «Мы не должны впадать в эйфорию», – заметил министр обороны и будущий вице-президент Чейни [170]. Не только Советский Союз и его лидеры, но и лидеры США и других стран Запада не были готовы к возникновению объединенной Германии с ее гигантской экономической мощью. Во всяком случае, ни в государственном департаменте США, ни в центрах военного планирования не имелось на этот счет никаких планов. На территории ГДР находились 300-тысячная советская военная группировка и ядерное оружие. Но теперь это была проблема не для НАТО. Варшавский Договор рушился на глазах. В самый разгар германских событий президенты США и СССР встретились на Мальте. Эта встреча проходила 1 и 2 декабря на огромном советском теплоходе «Максим Горький», который курсировал в Средиземном море. Встреча готовилась давно, но теперь все надо было менять. «События идут слишком быстро», – жаловался своим помощникам Джордж Буш. Но и Михаил Горбачев не знал, что теперь обсуждать. Он жаловался Д. Бушу на канцлера ФРГ Г. Коля, который действовал в прошедшие недели активнее других западных лидеров. Мировая пресса очень мало писала о встрече на Мальте, хотя о ней и говорили позднее, как о конце «холодной войны». На встрече не было подписано никаких соглашений, хотя они и готовились. Не было выпущено даже коммюнике о встрече.

Самым активным и самым настойчивым политиком в ноябре и декабре 1989 г. был канцлер ФРГ Г. Коль. 28 ноября 1989 г. он выступил в Бонне перед бундестагом со своим планом поэтапного объединения Германии из десяти пунктов. Этот план был гораздо более умеренным, чем тот, который был осуществлен в 1990 г., но Горбачев просто не был готов к его обсуждению. Назвав план Г. Коля «ультиматумом», М. Горбачев не стал его обсуждать и отказался от переговоров на такой основе. Между тем в самой ГДР шел распад структур власти. 1 декабря 1989 г. в Берлине собралась Народная палата, в которой большая часть мандатов была еще у СЕПГ. Однако уже на следующий день палата отменила статью 1 Конституции ГДР, в которой была закреплена руководящая роль СЕПГ в восточногерманском государстве. Наспех сформированная еще после 9 ноября комиссия сделала доклад о привилегиях членов Политбюро. Это были обычные по тому времени привилегии высшей партийной номенклатуры – хорошие квартиры, дачи, охотничьи угодья, гостевые дома, специальные подъездные дороги, спецтранспорт, обслуживающий персонал и т.д. Всем этим могли пользоваться и ближайшие родственники. Печать писала о шоке у парламентариев и требовала суда. 3 декабря в срочном порядке был созван пленум ЦК СЕПГ. На пленуме было принято решение об отставке всего состава Политбюро, а затем и об отставке всего ЦК. Все члены Политбюро, включая Э. Хонеккера, были исключены из партии. Было решено созвать чрезвычайный съезд партии, который и состоялся через две недели. Нет смысла подробно говорить обо всех этих стремительно шедших одно за другим событиях распада власти в ГДР. Председателем Совета Министров ГДР был назначен Ханс Модров. Председателем партии был избран один из известных оппонентов Э. Хонеккера, Грегор Гизи. Было решено изменить название партии, из которой ежедневно уходили тысячи ее недавних членов, после нескольких вариантов партия получила название Партии демократического социализма – ПДС.