Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

Американским политикам очень понравилось то, что Борис Ельцин решительно высказался против какой-либо помощи и поддержки Кубы и Фиделя Кастро, назвав такую поддержку «преступной». Он заявил также, что будет выступать за сокращение советского военного бюджета, ибо «преступно» субсидировать военную промышленность, «когда так много людей в России живет в бедности». Президент США встретился с Ельциным в Белом доме. Однако после этой встречи представитель администрации Дж. Буша сделал заявление, что Белый дом не считает Президента России альтернативным Горбачеву партнером на переговорах. «Нам хотелось бы иметь дружественные отношения с обоими деятелями, – говорилось в заявлении. – Однако, поскольку Горбачев остается руководителем Советского Союза, мы будем иметь дело прежде всего с ним».

Пока Борис Ельцин принимал поздравления в США, в Москве готовилась торжественная процедура его инаугурации как Президента Российской Федерации. Она состоялась 10 июля 1991 г. в Кремлевском дворце съездов. В то время как Ельцин, положив руку на Конституцию РСФСР, произносил слова президентской присяги, рядом с ним, чуть сзади, переминался с ноги на ногу Михаил Горбачев. Всем нам, наблюдавшим за этой не только торжественной, но и многозначительной процедурой, была очевидна разница в настроениях этих двух лидеров, политическое противоборство которых продолжалось уже более четырех лет. Ельцин был на вершине успеха, и он торжествовал. Он принимал полномочия впервые в истории нашей страны всенародно избранного главы Российского государства. Горбачев был удручен. Да, конечно, он был Президентом всего Советского Союза, а Российская Федерация была лишь одной из республик этого Союза. Однако Горбачева избирало на его пост не все население страны, а Съезд народных депутатов СССР, и притом далеко не единогласно. К тому же Российская Федерация была не только самой большой из республик Союза, она была основой всей конструкции СССР, прочность которой была теперь существенно нарушена. Многие из советских и российских газет специально подчеркивали эти изменившиеся отношения между Горбачевым и Ельциным. Они писали о «противостоянии эпического масштаба», которое нельзя отразить формулой о «борьбе за власть». «Не часто случается так, – писала газета «Культура», – чтобы несомненная, безоговорочная победа, которую принес Горбачеву разгром бунтовщика Ельцина осенью 1987 г. на Пленуме ЦК КПСС, оборачивалась в итоге таким выигрышем для побежденного и проигрышем для победителя. Ельцин не просто восстал из пепла. Он как бы присвоил роль, которую Горбачев изначально оставлял за собой: харизматического лидера, выполняющего великую миссию, открывающего новые, невиданные горизонты. Народного предводителя, выразителя всеобщих дум и чаяний. Человека, в непогрешимость которого верят все. Горбачев первым заговорил о демократии. Первые шаги к ней были сделаны им. В выступлении Ельцина на Пленуме ЦК это слово даже не упоминалось. Однако именно он утвердился в положении лидера демократических сил, а Горбачев стал восприниматься как их оппонент» [203]. Свою инаугурационную речь Борис Ельцин произнес как глава независимого и суверенного государства. Он ни слова не сказал ни о Советском Союзе, ни о других республиках СССР. Б. Ельцин ни слова не сказал о социализме или социалистическом выборе, но подчеркнул особое место религии в возрождении России. Всю историю России Ельцин уместил в одну фразу: «Судьба распорядилась так, что народам России пришлось пройти через великие испытания. Мы заплатили колоссальную, невиданную цену за сегодняшний опыт». «Но великая Россия поднимается с колен, – сказал в конце своей речи Ельцин. – Мы обязательно превратим ее в процветающее, демократическое, миролюбивое, правовое и суверенное государство. Пройдя через столько испытаний, ясно представляя свои цели, мы можем быть твердо уверены – Россия возродится!» [204].

Разногласия в окружении М.С. Горбачева