Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

Соединения и части ГСВК предстояло перебросить на 10—11 тысяч километров. На большей части пути следования транспортов они могли стать объектом активных разведывательных действий. Наиболее опасными участками в этом отношении были проливы в Черном, Средиземном и Балтийском морях.

Соединения и части, направляемые на Кубу, планировалось сформировать из войск различных военных округов. Мотострелковые полки должен был выделить Ленинградский военный округ (одним из таких полков командовал полковник Д.Т. Язов, в будущем – последний министр обороны СССР), танковые подразделения – Киевский ВО. Личный состав для Группы отбирался по особой схеме. В Ленинградский военный округ прибыл главнокомандующий Сухопутными войсками маршал Советского Союза В.И. Чуйков, который лично беседовал с отобранными для проведения операции офицерами.

7 июля 1962 г. состоялось совещание в Кремле, на которое был приглашен весь руководящий состав Группы. Командующим Группой был назначен генерал армии И. Плиев (на Кубу прибыл под псевдонимом «Иван Александрович Павлов – специалист по сельскому хозяйству»). Его первым заместителем стал генерал-полковник П. Данкевич. В штаб группы также вошли: генерал-майор П. Петренко – член Военного совета, начальник политического управления; генерал-лейтенант П. Акиндинов – начальник штаба; генерал-лейтенант С. Гречко – заместитель командующего по ПВО; генерал-полковник авиации В. Давидков – заместитель командующего по ВВС; вице-адмирал Г. Абашвили – заместитель командующего по ВМФ и др.

Хрущев начал совещание в привычном для него стиле: «Мы в ЦК решили подкинуть Америке „ежа“: разместить на Кубе наши ракеты, чтобы Америка не могла проглотить остров Свободы. Согласие кубинской стороны имеется. Цель той операции одна – помочь выстоять кубинской революции от агрессии США.

Политическое и военное руководство нашей страны, всесторонне взвесив все обстоятельства, не видит другого пути предотвращения нападения со стороны Америки, которая, по нашим сведениям, интенсивно к нему готовится. Когда ракеты будут размещены, Америка почувствует, что, если она захочет расправиться с Кубой, ей придется иметь дело с нами»[144].

На этом же совещании Хрущев впервые узнал, теперь уже от своих военных, что развернуть войска скрытно будет практически невозможно. Это было неприятным сюрпризом – ведь главное условие успеха плана он видел как раз в его тайном осуществлении. Поставив Вашингтон перед свершившимся фактом, он намеревался затем обратиться к посредничеству ООН, чтобы избежать военного столкновения.

Кардинального решения проблемы обеспечения скрытности не существовало. Сложнейший механизм операции был уже запущен. В результате был изменен лишь порядок транспортировки войск: в первый эшелон назначались части общего назначения. Во втором должны были следовать ракеты средней дальности.

Началась переброска личного состава, ракетного оружия и военной техники в порты погрузки (Кронштадт, Лиепая, Балтийск, Севастополь, Феодосия, Николаев, Поти и Мурманск). Для перебазирования только одного ракетного полка к порту отправки требовалось 17—18 железнодорожных эшелонов в зависимости от типа ракетного комплекса, которым он был вооружен[145].

Опасный рейс

Согласно плану операции «Анадырь», передовая рекогносцировочная группа во главе с генералом И.А. Плиевым отправлялась на Кубу первым техническим рейсом самолета Ту-114 10 июля 1962 г. по маршруту Москва – Конакри – Гавана. Этим рейсом открывалась новая международная линия Аэрофлота Москва – Гавана. Рекогносцировочная группа направлялась под видом специалистов сельского хозяйства СССР, инженеров и техников по ирригации и мелиорации.

Именно эта группа «специалистов», по мнению генерала армии А.И. Грибкова, сделала «поразительный по своей военной безграмотности» вывод о том, что на Кубе можно легко и скрытно разместить ракеты на том основании, что на острове много пальмовых рощ[146].

Тем временем в портах Балтийского, Черного и Баренцева морей развернулись работы по погрузке пассажирских и сухогрузных судов торгового флота.

На погрузку одного морского транспорта с использованием портальных и судовых кранов в среднем уходило 2—3 суток. Тяжелая техника (танки, САУ, спецмашины) грузилась ночью – в нижние трюмы, автомобили и тракторы днем – на верхнюю палубу, под видом сельскохозяйственных машин. Ракетные катера, размещенные на палубе, обшивались досками и обивались металлическими листами, становясь недоступными для инфракрасной аппаратуры. Для перевозки мотострелкового полка требовалось 3 грузовых и 2 пассажирских судна.

Погрузка на транспорты производилась в обстановке повышенной секретности. О конечных целях перемещения частей не сообщалось даже старшим офицерам.

Оказавшись на площадке погрузки, личный состав уже не имел права выйти за ее пределы. Прерывалась любая связь с внешним миром: ни писем, ни телеграмм, ни телефонных разговоров. Эти жесткие меры предосторожности распространялись и на экипажи судов, включая капитанов.