Советский спецназ в Афганистане

— Толя, это не презервативы, это зерно. По-афгански зерно — “гондом”. И эта колонна везла зерно для афганской армии.

Тут меня такая обида вдруг взяла за свою пьяную бестолковость, что я поклялся перед Богом, что, если выберусь живым из этой передряги, то напрочь брошу пить. И ведь, что интересно — сдержал в будущем эту клятву, сейчас я и грамма в рот не беру спиртного, а иногда ведь так хочется напиться и все забыть.

Когда душманы очухались и стали поливать огнем, мы резко протрезвели, хмель моментально улетучился. Наше счастье, что “духи” даже предположить не могли, что нас всего двое таких дураков в пасть к волку полезло. По тому, как они вели себя и не атаковали нас, я сделал вывод, что душманы думали, будто нас не меньше роты русского спецназа. А русского спецназа “духи” боялись как огня. Тут я еще кинул в черноту ночи две последние красные ракеты, для обозначения позиции, чтобы привлечь внимание ближайших блок-постов.

Связи нет, патроны кончаются, что делать — ума не приложу. Прошло уже четыре часа боя. И если бы враги пошли в атаку, нам бы была крышка. Но и “духам” без разведки просто так погибать не хочется, вот они и топтались, дожидаясь рассвета. Кто из них мог предположить, что это два пьяных офицера устроили ночной фейеверк. Шум мы подняли такой, что прямо можно было подумать — рота спецназа атакует.

Оставалась только одна граната, а у Ашима — одна обойма к пистолету. Я решил гранатой себя взорвать, но в плен не попадать. Мысли у меня уже были о семье, жене, ребенке, маме. Я уже готовился отходить в мир иной.

И тут на шоссе мы услышали шум пяти БМП. Это мои бойцы, доехав до следующего блок-поста и увидев в небе красные ракеты, заподозрили неладное. Не обнаружив на броне своего любимого командира, а я уверен, что меня бойцы любили, они взяли подмогу из двух разведрот и рванули назад. Меня же все командиры близлежащих блок-постов знали.

Снова шум боя, но уже не грозный для меня, а радостный. “Духи” так и подумали, что мы их затягиваем в засаду. И отступили в горы.

Уже наступил рассвет, стали различимы силуэты 15 огромных “мерсов” с зерном.

Мои бойцы насчитали 37 вражеских трупов. Вот сколько врага могут положить удаль молодецкая и бутылка водки!

В мае 1984 года мне из Союза прилетела замена. Моя война закончилась!»

ГЛАВА 14 СПЕЦНАЗ ГРУ ГЕНШТАБА МО СССР

История спецназа военной разведки как аппарата разведывательно-диверсионных отрядов Главного Разведывательного Управления Генштаба СССР восходит к 1918 году — году формирования Красной армии. После долгих и упорных боев под Казанью летом 1918 года при штабе РККА из двух полевых, летучих партизанских отрядов разведчиков было сформировано Регистрационное управление (Региструп), отвечавшее за военную разведку в Красной армии. Эти два отряда полевых разведчиков были первым спецназом военной разведки в Красной армии. Региструп тесно взаимодействовал с Особым отделом ВЧК, который в 1919 году возглавил Вячеслав Менжинский. Спецназом в ВЧК был наисекретнейший боевой отряд ВЧК — НВО (Нелегальная военная организация), созданный и первый год возглавляемый И. С. Уншлихтом для разрушения тыла польской армии в 1919 году.

В своих секретных сообщениях в Москву лично Дзержинскому Уншлихт подчеркивал, что спецназы НВО и военной разведки призваны разрушать линии связи в тылу польских войск, портить полотно железных дорог, разрушать мосты, захватывать склады горючего и оружия, проводить отдельные террористические акты. И главное — получать разведывательную информацию по продвижению польской армии маршала Пилсудского. Региструпом Красной армии даже было разработано специальное «положение по организации расстройства тыла польской армии».

Через год Региструп переформировали приказом Командующего Красной армией Л. Д. Троцкого в 4-й разведывательный отдел штаба РККА. Начальником отдела назначили Яна Берзина.

В 1925 году 4-й отдел переименовали в ГРУ Генштаба РККА.

На протяжении всей истории советского государства спецназы и войсковые формирования ГРУ то доводили до состава двух бригад, то опять уничтожали, боясь применения военного спецназа в целях государственного переворота. Что, собственно, и случалось часто на отдельных этапах смены кремлевской власти. Так было, например, сразу после окончания Второй мировой войны, в 1948 году, когда маршал Жуков приказал из 18 действующих спецназов ГРУ Генштаба сформировать Единый Центр подготовки военного спецназа, что было моментально поставлено Сталиным маршалу в вину. А силу и боевую мощь военных спецназов во время войны могли оценить не только на своей шкуре фашистские, отлично обученные военные спецназы, но и те страны, в которых по приказу Сталина устанавливался Советский режим власти.

Пошли аресты генералов и адмиралов и сбор информации путем пыток в подвалах Лефортовской тюрьмы на маршала Жукова, популярности которого после войны стал бояться даже всемогущий тиран советской империи — Сталин.

Но с каждым десятилетием спецназ ГРУ был все более востребован политическими мотивами данного временного интервала.