Советский век

Международный отдел, возглавлявшийся Добрыниным, не занимался никакими иностранными делами. Его 200 чиновников имели дело с коммунистическими партиями и другими левыми организациями за границей; но связь с партиями стран народной демократии была обязанностью другого отдела. Добрынин просил Горбачева пересмотреть старое, еще времен Коминтерна, решение и разрешить его отделу заниматься иностранными делами. Он достиг этого 13 мая 1986 г., когда Горбачев также санкционировал перевод нескольких дипломатов из Министерства иностранных дел в международный отдел в помощь Добрынину[2-42]. Следует добавить, что эти шаги были продиктованы и некоторыми соображениями внутренней политики. Как можно увидеть из мемуаров Добрынина, Горбачев стремился свести до минимума влияние Громыко на внешнюю политику и даже полностью вытеснить его из политической жизни. С этого времени, с профессиональной подачи Добрынина, генеральный секретарь монополизировал иностранные дела.

В контексте этого краткого очерка функционирования Политбюро важно понять, что при всем его так называемом современном стиле Горбачев оставался классическим генеральным секретарем. Его карьера в партийном аппарате сформировала его концепцию власти, и прежде всего взгляд на роль генерального секретаря как человека, возвышающегося над другими членами Политбюро и правящего по собственным правилам. Если Добрынин и не говорит об этом открыто, то его описания подтверждают: Горбачев манипулировал своими коллегами с помощью простейших уловок, для того чтобы продвинуть свою политику. Горбачев был не в состоянии избавиться от «синдрома генерального секретаря»; ему потребовалось время понять, что система власти с подобным, «без плоти и крови», центром уже изживает себя.

Глава 18. Некоторые лидеры

Многие высокопоставленные партийные лидеры разделяли удивление тех, кто говорил, что ничего не знал: как могли они притворяться, будто ничего не знали о масштабе зверств? Но я допускаю, что реально лишь немногие представляли подлинный размах репрессий: личный секретариат Сталина, ручное Политбюро и руководство МВД, проводившее операции

Ф. Кислов, А. И. Микоян, Л. М. Каганович, Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин в почетном карауле у гроба с телом И. В. Сталина. 1953 год

Продолжим наше исследование проблем и бедствий страны с помощью иной оптики; обратимся к людям, возглавлявшим ее или руководившим ключевыми сферами. Выбранные нами фигуры не типичны среди членов Политбюро - Леонида Брежнева, Андрея Кириленко, Михаила Суслова, Константина Черненко и иже с ними. Некоторые из них были хорошими исполнителями, но политическими и интеллектуальными посредственностями, и они-то в конце концов и правили бал. Их можно назвать «болотом», и сам факт, что они захватили власть, является симптомом упадка системы.

Из их числа выделяются личности, доказавшие свою способность влиять на систему - или по крайней мере на область своей деятельности - и готовые к попыткам изменить ее. Многие из них разделяли наше мнение относительно «болота», которое привело к застою.

Объем книги позволяет рассмотреть лишь некоторые фигуры - прежде всего Хрущева, которым начинается интересующий нас период, и Андропова, которым он завершается.

Никита Хрущев. Он был наделен уникальной смесью черт характера. Я все еще не представляю, как он ужился с Иосифом Сталиным и питал ли он в отношении вождя какие-либо сомнения в то время, когда делал карьеру под его руководством. Его простонародность и умение танцевать гопак во время сталинских банкетов («когда Сталин велит тебе танцевать, ты танцуешь!» - вспоминал он), возможно, смешили вождя в той же степени, как амбиции и претензии этого «простака». Трудно найти два более разных характера.

Конечно, он стал сенсацией на мировой сцене, и не только из-за сцены с ботинком в ООН (не слишком дипломатичной) или из-за слов в адрес американцев: «Мы вас похороним!». Скорее всего, их смысл был искажен плохим переводом; по всей видимости, они означали: «Мы вас переживем!»