Советско-американские отношения и война во Вьетнаме. 1964-1968 гг.

Для понимания сути событий, происходящих в ноябре 1966 г., важно помнить об атмосфере, в которой проходили переговоры, а именно о взаимном недоверии сторон, участвующих в переговорах, и путанице, которая постоянно происходила при обмене мнениями. 20 ноября 1966 г. А. Н. Косыгин и А. А. Громыко встретились с министром иностранных дел Великобритании Джорджем Брауном и обсудили с ним суть мирной инициативы, предложенной Я. Левандовски. Советские руководители заявили следующее: «Принятие США 4 пунктов ДРВ и 5 пунктов НФОЮВ является базисом для начала переговоров»[230]. Затем последовал уточняющий вопрос министра иностранных дел Великобритании о том, возможно ли сделать позицию СССР более гибкой, но ответ советских лидеров был отрицательным. Мнение советских руководителей сразу же было отправлено в Вашингтон, и вышла довольно запутанная картина: когда в Ханое официально отстаивали позицию о войне до последнего солдата, в СССР всецело поддерживали выдвинутую позицию четырех пунктов ДРВ и пяти пунктов НФОЮВ. И в то же время Я. Левандовски утверждал о возможности достижения мира, привозя мирные инициативы непосредственно из ДРВ. Неудивительно, что в Вашингтоне не совсем понимали, какая точка зрения является объективной, тем более что все контакты происходили только через посредников, а вести переговоры напрямую лидеры ДРВ отказывались.

Не менее важным фактором была атмосфера взаимного недоверия, когда стороны выдвигали, казалось бы, приемлемые предложения и были готовы к началу диалога. Однако как в Вашингтоне, так и в Ханое постоянно сомневались в добросовестности второй стороны и в том, что она выполнит выдвинутые условия. 25 ноября 1966 г. во время встречи Фам Ван Донга с Я. Левандовски премьер-министр ДРВ задал уточняющий вопрос в связи с уступками, сделанными американцами: «На ваш взгляд, посол Лодж выражает свою собственную позицию или позицию правительства США?»[231]. Польский дипломат сказал, что в таком важном вопросе никакой самодеятельности быть не может. Именно в такой манере посол США Г. Лодж задавал вопрос Я. Левандовски, после того как польский дипломат привез программу из десяти пунктов из Ханоя.

Также отдельно стоит остановиться на действиях Советского Союза в ходе операции «Мэриголд». Нет сомнения, что эта инициатива исходила от Советского Союза и в Кремле пристально следили за развитием событий, но предпочитали действовать только через Варшаву. Из «Документов Пентагона» видно, что посол Италии в Южном Вьетнаме Д. д’Орлани неоднократно докладывал американским представителям со слов польских представителей о том, что, в случае начала диалога, «переговоры будут буквально между Москвой и Вашингтоном»[232]. Эту мысль полностью не отвергали, ожидая какого-либо подтверждения ей непосредственно из Москвы – оно требовалось для выполнения одного из главных условий Ханоя, а именно остановки бомбардировок. Сроки начала прямых переговоров практически никогда не указывались, а подготовка к этим переговорам могла потребовать много времени. В этой связи Вашингтон должен был прекратить бомбардировки, что еще следовало объяснить и общественности, и военным. Важным является тот факт, что лидеры ДРВ требовали соблюдения секретности. Таким образом, Вашингтон не смог бы назвать конкретную причину, почему бомбардировки Северного Вьетнама полностью остановлены, а это создавало неловкую ситуацию для администрации президента Джонсона.

Заслуживает отдельного рассмотрения вопрос, почему Советский Союз не смог оказать давления на ДРВ в целях продолжения переговоров после бомбардировок 13–14 декабря, ведь Вашингтон был готов продолжать переговоры и идти на дальнейшие уступки после злополучного инцидента. Скорее всего, в ДРВ расценили эти действия как ставку США на военную победу и потому наотрез отказались идти на контакт. Советский дипломат М. С. Капица сделал по этому поводу наиболее объективное замечание: «Когда на совместных встречах обсуждалась тактика переговоров с США, вьетнамские лидеры вежливо выслушивали советы руководителей КПСС, но поступали обычно по-своему»[233]. Стоит отметить не совсем верное представление американской администрации о политической обстановке, когда в Вашингтоне ожидали, что в Кремле окажут давление на ДРВ с целью начала мирного урегулирования конфликта. Как отмечал американский исследователь Б. Хью: «Мысль о том, что коммунистический Вьетнам станет марионеткой Китая (или любой другой страны), была ошибочна: Хо Ши Мин и его последователи были националистами еще до того, как стали коммунистами…»[234]. Поэтому представления американцев о том, что северовьетнамским руководством управляют из Москвы, было иллюзорным, как и надежды на помощь руководства СССР в деле преодоления конфликта.