Советско-финская война

Со всех концов Соединенных Штатов и Канады в Нью-Йорк стекались мужчины финского происхождения для отправки за границу и участия в войне на стороне Финляндии. Среди добровольцев были и собиравшиеся отплыть на шведском лайнере „Грипсхольм“ женщины, которым предстояло выполнять функции медсестер и работать в тылу. В штате Делавэр группа из 60 фермеров собрала 500 долларов на эти цели. Четверо финских матросов самовольно покинули корабль в Портленде, штат Мэн, и отправились в Нью-Йорк, откуда собирались отплыть на „Грипсхольме“ с другими добровольцами. Один американский летчик выступил с призывом записываться в финско-американское авиационное подразделение. Старейшим в первой группе отплывающих был Ялмари Риукула, работавший шофером на Лонг-Айленде. Газета „Нью-Йорк таймс“ привела высказывание этого пожилого мужчины: „Я никогда не окажусь слишком старым для сражения за свою страну“.

Вероятно, никогда еще в американской истории общественное мнение не было так обеспокоено судьбой небольшого иностранного государства. Герберт Гувер в своей речи в Калифорнии яростно осуждал Соединенные Штаты за то, что они не отозвали своего посла из Москвы в знак протеста против нападения СССР на Финляндию и „мертвых женщин и детей на улицах ее городов“. Он продолжал:

„Откуда эта мягкость по отношению к России? Наше правительство предлагает свои добрые услуги, чтобы предотвратить нападение на Финляндию. Администрация уж больно правильно отреагировала на бомбардировки финских детей и женщин. Мы даже не поинтересовались мнением граждан. Более того, придерживается ли Россия соглашения с Соединенными Штатами не вести на территории Соединенных Штатов пропаганды против ее правительства?

Нам следует, как это мы сделали в Германии, оставить лишь простого чиновника, чтобы он представлял нас в Москве, и отозвать нашего посла. Господин Рузвельт заключением договора и обменом послами признал коммунистическое правительство. Это поставило СССР в ряды достойных членов семьи наций. С тех пор прошло уже много времени, и мы отозвали нашего посла из нацистской Германии и даже подняли на 25 процентов наши тарифы на немецкие товары. Неужели посягательство на свободу Финляндии и погибшие женщины и дети на улицах ее городов стали для нас меньшим шоком, чем варварские действия нацистов?“

Переданная послом Финляндии просьба о предоставлении займа в 60 миллионов долларов „рассматривалась“ в конгрессе Соединенных Штатов. И хотя Финляндия, судя по уплате ею своих долгов после Первой мировой войны, пользовалась наилучшей репутацией у кредиторов во всем мире, решение о предоставлении займа в 30 миллионов долларов было принято лишь в конце февраля 1940 года. Но помощь эта пришла слишком поздно [21].

Тогда же Корделл Хелл сделал ошеломляющее заявление: „Я против любых ассигнований, поскольку наше правительство станет продавать военные материалы воюющей стране, а это противоречит нормам международного права“.

Правда, 10 декабря правительство Соединенных Штатов выделило Финляндии 2,5 миллиона долларов, но эти деньги должны были быть использованы на развитие сельского хозяйства и приобретение продуктов питания. Один из конгрессменов с горечью говорил, что „из-за этих ограничений (деньги не могли быть использованы для нужд обороны) мужественная Финляндия не может купить ничего, кроме пудры и нижнего белья. Финны просят боеприпасы — мы посылаем им бобы. Когда они просят взрывчатку — мы отсылаем им чай. Они просят артиллерию — мы шлем им швабры“.

Газета „Вашингтон пост“ писала: „Финляндии не приходится ожидать никакой другой помощи от США, кроме аплодисментов“.

В одной из редакционных статей газеты „Нью-Йорк таймс“ говорилось: „По завершении своей работы в Финляндии Советы, помимо всего прочего, навлекут на себя недоверие и презрение американского народа“.

Дороти Томпсон писала в газете „Нью-Йорк геральд трибюн“ о гневе, вызываемом нерешительностью конгресса США предоставить заем Финляндии для закупки оружия. Она назвала это „невероятной распущенностью и легкомыслием… величайшей бескровной победой, одержанной Сталиным“.

Пока в конгрессе и Белом доме шли дебаты, создаст ли предоставление займа Финляндии прецедент для всех воюющих стран обращаться с просьбами о помощи к Соединенным Штатам, Тосканини [22]и Стоковский [23]дирижировали оркестрами, исполняющими музыку Сибелиуса, сборы от этих концертов шли на помощь Финляндии; американские подростки с этой же целью вели сбор средств на улицах. Министр иностранных дел Финляндии Вяйнё Таннер высказался следующим образом: „Нам трудно сдержать наше разочарование, ибо Соединенные Штаты с легкостью могли бы помочь нам сейчас, но они ведут себя по отношению к нам так, словно речь идет о мирном времени“.

Одна из ведущих газет в Хельсинки писала: „Когда горит дом, его хозяин не может терпеливо ждать, пока кто-то принесет ведро воды. Горят наши границы!“