Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918 — 1939 гг.

Поражение Красной армии под Варшавой и подготовка нового польского наступления на восток до линии русско-германского фронта 1915 I., одобренного правительством 27 августа, привели к тому, что переговоры не продвинулись ни на шаг. 28 августа польское правительство решило усилить пропаганду с показом несправедливости «линии Керзона», но даже страны Антанты высказались в том смысле, что именно эта линия должна быть основой восточной границы Польши. Более того, Варшаве было заявлено, что Вильно должен быть сохранен за Литвой. В определенной степени подобная позиция Запада была обусловлена тем, что Антанта сделала ставку на Врангеля, который в обмен на ее поддержку признавал царские долги, предоставлял Западу право эксплуатации железных дорог в Европейской России, взимание таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей, получение всех излишков хлеба на Украине и Кубани, 3/4 нефти и бензина и ¼ добычи донбасского угля.[187] Понятно, что подобное соглашение делало очевидным, что «Белое дело» было формой иностранного закабаления страны. Вместе с тем все попытки координации действий между Польшей, Петлюрой и Врангелем при посредничестве Антанты ни к чему не привели. Тем не менее ожесточенные бои в Северной Таврии, развернувшиеся с 12 августа, постепенно привлекали все большее внимание Москвы. Особенно это стало очевидным после поражения под Варшавой, поэтому советская сторона старалась побыстрее завершить переговоры с Польшей достижением мирного соглашения.

Понятно, что в условиях успешного наступления польская делегация не спешила с ответом. Тем временем командование Западного фронта обвинило польскую делегацию в срыве заключения мирного соглашения и ведении разведывательной деятельности. Естественно, глава польской делегации заявил, что «делегация вынуждена отказаться от дальнейших переговоров».[188] Лишь вмешательство Москвы, которая все еще надеялась, что, несмотря на поражение под Варшавой, удастся принудить Польшу к соглашению и тем самым завершить, как теперь уже стало очевидно, безуспешный польский поход, позволило сгладить ситуацию после официальных извинений советской стороны.[189] 23 августа польская делегация дала отрицательный ответ на все советские предложения. Дальнейшая неделя не принесла прогресса на переговорах. В итоге 2 сентября стороны согласились перенести переговоры в Ригу, и их делегации покинули Минск.

На Восток

Тем временем к 25 августа фронт стабилизировался по линии Августов — Липск — Кузница — Вислочь — Беловеж — Жабинка — Опалин. Еще 19 августа, когда войска Западного фронта уже отступили от Варшавы, из-под Львова стала отводиться 1-я Конная армия. Однако почувствовав ослабление натиска советских войск, противник предпринял ряд контратак, и 21–24 августа соединениям конармии пришлось поддерживать своих соседей.[190] Не добавила ясности и директива Троцкого от 20 августа, требовавшая «энергичного и немедленного содействия конной армии Западному фронту», но обращавшая «особое внимание Реввоенсовета армии на то, чтобы занятие самого Львова не отразилось на сроке выполнения этих приказов».[191] Тем самым вместо четкого приказа о прекращении атаки Львова Москва вновь ограничилась расплывчатым приказом. Не говоря уже о том, что теперь переброска 1-й Конной армии была уже не нужна. Более того, 25 августа 1-я Конная армия была по приказу главкома брошена в рейд на Замостье, не имевший ни смысла, ни цели.

Хотя город был взят, длительные дожди, усталость личного состава, нехватка боеприпасов и активные действия противника, стремившегося окружить армию, привели к тому, что в ночь на 31 августа советские войска отошли на восток. В резко изменившейся стратегической обстановке действия 1-й Конной уже не могли сыграть существенной роли.[192] Стратегическая инициатива перешла к польским войскам. Однако в начале сентября на фронте установилось некоторое затишье: стороны приводили в порядок и перегруппировывали войска. Советский Западный фронт к 1 сентября состоял из б армий, 18 стрелковых, 4 кавалерийских дивизий, 1 стрелковой и 4 кавалерийских бригад (см. таблицу 13). Всего в этих войсках насчитывалось 78 221 бойцов пехоты и 17 478 бойцов кавалерии, 1 987 пулеметов и 459 орудий. Штаб фронта полагал, что у противника имеется 102 тыс. штыков и 18 930 сабель, 2 535 пулеметов и 820 орудий.[193] Управление 4-й армии, потерявшее практически все свои войска, возглавило войска Мозырской группы, управлению которой были подчинены остатки войск 4-й армии, ставших резервной группой фронта.