Советско-Вьетнамский роман

Полковник еще раз задумался о своем задании. С одной стороны, он хотел найти командира, договориться с ним о пленных и идти к себе в часть. С другой стороны, своим военным нутром он чувствовал, что простым налетом дело не обойдется. Чутье победило. Рузаев молча откинул ветви с ДШК и принялся быстро складывать станину.

Оба вьетнамца уже признали его за командира. Они сноровисто вытащили ленту и аккуратно уложили ее в коробку. Когда Рузаев закончил, они деловито взвалили тяжеленный пулемет на узкие плечи и начали осторожно спускать его по лестнице. Маленький отряд готовился к встрече незваных гостей.

***

В кабине управления зенитно-ракетного дивизиона продолжалась боевая работа. Пискнул зуммер. Сорокин надел наушники.

– Медведь слушает. Так. Так. Ясно. Мы их видим, но достать не можем. Добро.

– Ребята, внимание! – Сорокин нажал «отбой» и обратился к сидевшим в кабине. Гора, Кашечкин и три вьетнамских оператора подняли головы от пультов.

– Наблюдатели сообщают о приближении американского десанта на вертолетах. Пока насчитали пятнадцать машин. Похоже, по нашу душу. Мы демаскировали себя пусками, позиция рассекречена. Будем перебазироваться на запасную.

– Далеко! – заметил Гора.

– Это не авиация, это десант. Если прорвутся, прочешут все окрестности.

– Сканирую сектор и выключаюсь. – Кашечкин снова приник к экранам.

– Добро. – Сорокин развернулся на своем табурете.

Кашечкин взялся за штурвал управления и повел луч антенны вдоль самого горизонта. Над северной бухтой на экране блеснула засветка.

– Две цели, на малой высоте, курс три-три-пять!

– К нам идут. Помехи есть?

– Помех нет. Пытаются маскироваться обтеканием рельефа.

– Гора, стрелять можно?

– Только на маневре.

– Цель уходит на курс три-два-два! – доложил Кашечкин.

– Будем перехватывать. – Сорокин схватил наушники.

– Восьмой? Наземная разведка сообщает о высадке десанта. Сопровождаем две цели. Нет, нельзя эвакуироваться.

Сорокин замолчал, прислушался к наушникам и оглядел кабину. Гора и Кашечкин сосредоточенно вели цели, чего нельзя было сказать о вьетнамцах. Одним глазом они смотрели на экраны, а другим – на дверь.

– Ох и вломят нам сейчас… – задумчиво произнес Кашечкин, подстраивая наводку.

Один из вьетнамцев вскочил, тихо подвывая, кинулся к двери и налег на рычаг запоров. Броневая дверь не поддавалась, он дергал ее, дергал быстро и бессмысленно, забыв снять блокировку. Внезапно дверь распахнулась, открытая снаружи, вьетнамец выскочил из нее. Раздался смачный удар, и вьетнамец, держась за щеку, влетел обратно. В двери показался Шульц, потряхивая ушибленной рукой.

– Чэ лай! Ви чи ку ди²²! – закричал он по-вьетнамски и добавил несколько чисто русских выражений, которые все вьетнамцы, однако, поняли. Смысл их сводился к тому, что пока советские офицеры защищают землю дружественного Вьетнама, они не позволят коммунистическим вьетнамским солдатам вместе с голыми женщинами разбегаться в интимные места. А если это произойдет впредь, то он, Шульц, лично совершит и с ними, и с их мамами, бабушками и всеми родственниками такие развратные действия, что мало никому не покажется.

Ободренные этой речью операторы уткнулись в пульты, благоговейно ожидая команд Кашечкина.

– Азимут на ручное! – скомандовал тот.

– Есть ручное! – оператор отщелкнул штурвал и повел прицел в указанном направлении.

– Высота на ручное!

– Есть! – второй оператор, зажмуривая подбитый глаз, повел цель.

– Дальность веду сам! – Кашечкин собрался, превратившись в хищника на тропе, в охотника, глядящего на дичь через прицел.

– Четвертая установка перезаряжена! – доложил Гора.

– Во дают вьетнамцы! – удивился Сорокин. – В два раза быстрее норматива.

– Жить хотят, – откомментировал Шульц. Он стоял в кабине, ни к кому не обращаясь, боясь отвлечь офицеров.

– Цель на подходе. Захват устойчивый, – снова доложил Кашечкин.

– Низко. Пока еще низко. Что же зенитки его не достают? Низко… – комментировал Гора. – Низко. Есть маневр!

– Огонь тремя установками! – скомандовал Сорокин.

Снаружи ухнуло так, что весь блиндаж затрясся. Неплотно закрытая дверь с лязгом захлопнулась, но в щель затянуло клуб порохового дыма.

– Отстрел ускорителей! – доложил Кашечкин. – Сопровождение устойчивое!

В кабине с хрустом застучал хронометр, отсчитывающий секунды полета ракеты.

– Цель снижается. Первая ракета ушла в землю, – доложил Гора. – Вторая ушла на самоликвидацию. Третья на подлете…

***

Рузаев посмотрел на часы. С начала налета прошло уже много времени. Следовало спешить. Он быстро спустился и широким шагом пошел к скалам, торчащим над заливом. Вьетнамцы мелкой рысью припустили за ним, сгибаясь под тяжестью пулемета.