Советско-Вьетнамский роман

Рузаев отодвинул ставшее почти родным оружие, по-кошачьи двинулся вперед и выглянул со склона. Упавший вертолет не взорвался, а просто развалился. Второй сбитый вертолет жирно чадил где-то внизу под кронами деревьев.

Десант явно захлебывался. Без поддержки с воздуха, без штурмовиков, которые расчистили бы дорогу, янки не могли удержаться в джунглях. Они были чужими в этой стране и поливали свинцом каждый подозрительный куст. Лес скрывал партизан, а горе-вояки в пятнистых комбинезонах, с размалеванными лицами, были заметными чужеродными элементами. Они отступали, четко сохраняя при этом порядок и еще нанося чувствительные потери перешедшим в контрнаступление партизанам. Но теперь уже весь прибрежный лес, казалось, кишел вьетконговцами. Выстрелы не просто перемещались, от них шевелилась вся листва. Если бы они были более дисциплинированны и стреляли так, как советские солдаты, от янки давно осталось бы одно мокрое место. Рузаев, глядя на бой, с горечью понимал, что это все же крестьяне, а не солдаты. Этот бы полк на полгода в его руки… А сейчас, прежде чем десант будет отбит, погибнет еще очень и очень много этих маленьких, шумных, вздорных, но очень гордых и упорных людей.

Джунгли сверху все более напоминали муравейник. И вьетконговский полк наступал уже совершенно хаотично, как толпа муравьев. И жив этот полк был только потому, что янки так и не смогли вылить на вьетнамкий муравейник свое ведро напалма. То, что «Фантомы» уже не смогут поддержать десант, понял и Рузаев, и американские командиры.

***

– Есть поражение цели! – Кашечкин аж подскочил. – Держу вторую цель.

– Уходит, – вздохнул Сорокин. – Отбой.

– Молодцы! – Шульц похлопал Кашечкина по взмокшей спине. – А теперь сматывайтесь отсюда!

– Сканирую… – начал было Кашечкин, но Сорокин оборвал его.

– Выключай немедленно! Врубай ложный маяк! Не хватало нам еще «Шрайк» на излучение привести.

Шульц вытащил у Сорокина с пульта наушники с микрофоном.

– Седьмой! Поднимайте охрану. Перебазируемся. Половину охраны оставить здесь для отвлечения противника. Как десант? Сколько их? Что? Поднимайте восьмую бригаду. Некогда, сам поведу. Да-да, сам поведу бригаду.

Сорокин щелкал тумблерами. Смолкло гудение пультов и шкафов автоматики. Дизеля в последний раз ухнули, поперхнулись и смолкли. Погас основной свет, сменившись тусклым резервным освещением.

Сорокин нажал красную кнопку. Взвыла сирена, означавшая срочную эвакуацию.

– Уходим.

Командир пропустил операторов, Шульца, Гору и Кашечкина, вышел последним, закрыл дверь и нажал рычаг запора. Вьетнамцы кинулись под кабину и начали выкручивать гайки кабельных разъемов.

К ним бежал Тхан Донг.

– Какие будут приказания? – коверкая слова, спросил он.

– Быстрее разряжайте установки, уходим на вторую позицию.

– Есть! – Тхан Донг приложил руку к своей армейской панамке, отдавая честь, и хотел уйти.

– Тхан Донг! – остановил его Шульц. – Десять автоматчиков со мной в девятую бригаду. Остальные пусть укрепляют эту позицию. Мало ли что. Идите.

В руках у Шульца уже был автомат. Он привычно проверил оружие и спокойно закинул его за спину.

– Ну, ребята, ни пуха! – махнул он и пошел вслед за Тхан Донгом.

В это время Кашечкин с вьетнамцами уже полностью разобрал кабельную колодку и навинтил на нее крышку. Попинав для проверки скаты кабины, он вышел через пандус, достал флажки и встал посередине проема.

– Заводи!

Кашечкин поднял левую руку с флажком и сделал правой круговое движение. Водитель-вьетнамец высунулся из дверцы и поднял руку. Двигатель взревел. Огромный трехосный тягач вздрогнул и начал задом заползать в блиндаж. Кашечкин встал спереди и чуть сбоку и начал флажками направлять его к сцепке. Два вьетнамца в глубине блиндажа, пыхтя и обливаясь потом, вытаскивали крюк.

– Стой! – Кашечкин поднял флажки. Тягач пошел не в том направлении. – Вперед!

Чуть помедлив, водитель подал машину вперед. Кашечкин махнул флажком, и тягач снова начал задом вползать на пандус блиндажа. И снова двигался не туда. На этот раз водитель остановился, даже не дожидаясь сигнала.

Кашечкин вскочил на широкую подножку и распахнул дверцу. И только тут заметил, что вместо их всегдашнего водителя за рулем сидит совершенно незнакомый солдат.

– Где Хон?

Водитель понял, махнул рукой.

– Ракета.

– На ракетных тягачах? Да? А тебя сюда? Так, что ли?

Водитель мелко-мелко закивал. Лоб его покрылся потом.

– Сейчас американцы прилетят, и тут такое начнется, что нам всем несдобровать! – крикнул Кашечкин и, заметив пот на лбу, добавил:

– Ты что, болен?

Вьетнамец вытер испарину и развел руками.

– Вылезай! – скомандовал Кашечкин. – Бери флажки и давай отмашку!

С этими словами он выволок вьетнамца из кабины и сам сел за руль. Выкатив машину с пандуса, Кашечкин постарался на глаз измерить положение сцепки. Включив задний ход, он открыл дверцу и, повиснув на ней, аккуратно начал загонять армейский «ЗИЛ» в узкий проход. Один из вьетнамцев, держащих крюк, понял ситуацию и взмахами руки давал ему направление. Наконец он поднял раскрытую ладонь, и Кашечкин нажал тормоз.