Советско-Вьетнамский роман

– Победит тот, у кого техника лучше. А какая у нас техника, – допотопная! Американцы такую сто лет как в утиль списали. И тот победит, кто умнее. Наши-то командиры и боя настоящего не видели никогда, с войны сколько времени прошло. А ты знаешь, какие командиры у американцев?

– Ну, какие?

– Каждый в военном конфликте лично поучаствовал! Они по всему миру воевали! В журнале «Америка» были воспоминания сына одного командира авиационного полка об отце. Полковник Хантер! Гений стратегии! Во Вьетнаме воевал, там погиб. Непобедимый! Его как огня враги боялись. И вообще, интересная статья.

Студенты выпили еще раз. Рузаев сидел чуть в сторонке и молча слушал их разговоры. Он глядел на звезды и с удовольствием курил, отгоняя дымом мелкую ночную мошкару. В разговор он не вмешивался, лишь яркие воспоминания пережитого пролетали перед глазами. По окончании вьетнамской кампании он дал строгую подписку о неразглашении тайны, и студенты не подозревали о его участии в этой знаменитой войне.

– Товарищ полковник, а как вы думаете, если мы с американцами столкнемся, кто победит? – обратился к нему один из студентов.

Рузаев глубоко затянулся, подумал и ответил:

– Ох, не хотел бы я этого, ребята. Не хотел бы я ни с кем больше воевать.

– А вы много воевали?

– Достаточно пришлось! – Рузаев усмехнулся.

– В войну? – последовал наивный вопрос из темноты. – В Великую Отечественную?

– И в нее тоже.

– Кем вы там были?

– Солдатом. Всю войну в войсках связи провоевал.

– Тяжело было?

– Не то слово. Страшная война. Но били мы немцев крепко, ох как крепко.

Студенты зашушукались, забулькали, зазвенели стаканами. Толик меланхолично перебирал гитарные струны.

– И все же, товарищ полковник, скажите, – раздался тот же голос, – в случае войны кто победит?

– Никто. Не надо войны, ребята!

– А если начнется мелкий конфликт? Ну, например, столкнулись бы вы с тем самым американским полковником, из журнала? Кто победит?

– Мы, – твердо сказал Рузаев и, усмехнувшись, добавил, – если, конечно, это тот самый полковник.

– Может быть, – раздался другой голос. – Но сколько жертв было бы, не сосчитать!

– С чьей стороны? – уточнил Рузаев.

– С нашей, конечно. Как в Отечественную, и даже больше.

– С нашей стороны жертв не будет. А они положили бы весь полк с самим полковником во главе.

– Ну да! – раздался еще один насмешливый голос. – Сигнал к атаке – три зеленых свистка.

Рузаев шутливо погрозил пальцем в темноту.

– Ай-ай-ай, Бронсович! Это ты в стенгазете выпустил сборник армейского юмора?

– Ну, я, – неохотно отозвался один из студентов, – извините.

– Да я не обижаюсь. Когда вы надо мной смеетесь, я это потерплю. Я не потерплю только одного,– насмешек над армией. Армия – наша гордость. Немцы над нами в свое время смеялись. Американцы смеются. А смех этот х…вый.

– Ну, да – Бронсович смутился, – я понимаю. Сейчас модно стало над офицерами смеяться. А все это ни к чему хорошему не приведет. Хотите еще вина, товарищ полковник?

Рузаев протянул стакан, и ему налили.

– А знаете, – продолжил Бронсович, –один мой приятель песню классную слышал. Группа такая, «Машина времени». И песня совсем про вас.

– Без глупостей и без насмешек? – уточнил Рузаев.

– Абсолютно! Толик, давай!

Тот обнял гитару и ударил по струнам.

…Вот море молодых колышат супербасы.

Мне триста лет, я выполз из тьмы.

Они торчат под рэйв и чем-то пудрят носы,

Они не такие как мы.

Рузаев закурил еще сигарету и прикрыл глаза. Он почти не слушал, не зная, смеются студенты или говорят серьезно. А Крис запел сильнее:

…И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь.

Я видел эту жизнь без прикрас…

Рузаев прислушался. Он думал о том, как плохо пока эти студенты знают жизнь, что им еще расти и расти, набираться ума, силы и гордости за свою страну.

Хор студентов грянул припев:

…Не стоит прогибаться под изменчивый мир,

Однажды мир прогнется под нас.

Рузаев сделал последнюю затяжку и щелчком отправил окурок в море. Море беззвучно поглотило упавший в него огонек.

1998-2005