Советское биологическое оружие: история, экология, политика

В любом случае ясно, что он включает сокрытие полной правды о том, что применительно к эпидемии в Свердловске речь идет не об оборонительных работах, а исключительно о создании наступательного биологического оружия. Причем в масштабах, недоступных пониманию даже для разведок Запада, не говоря уж о жителях СССР/России. Естественно, армия избегала и продолжает избегать любых упоминаний о масштабном военном подземелье, которое было построено в первые послевоенные годы и которое простирается далеко за пределы Свердловска-19 и используется не только военными биологами. Не желает армия и раскрытия того, где именно на территории Свердловской области хранилось биологическое оружие (помимо самого подземелья). Точно так же армия старается избежать каких-либо упоминаний об испытаниях биологического оружия на территории Свердловской области, хотя об этом знают уже не только слишком поздно прозревший Б.Н.Ельцин (163), но и многие менее значительные фигуры.

Ясно, что госбезопасность стремится в интересах армии скрыть также данные о «вирусном следе» из Новосибирска, о том, что работы в Свердловске-19 велись не только с возбудителем сибирской язвы, но и с чумой, туляремией и многими другими опасными патогенами. Да и многие другие всплывшие детали так и остаются непроясненными, в значительной степени благодаря усилиям армии и спецслужб.

3.2.5. Ликвидация последствий

Возвращаясь к вышесказанному, отметим, что в начале апреля 1979 года в Свердловск прибыл представительный генералитет — В.П.Пирожков от госбезопасности, Е.И.Смирнов от армии, П.Н.Бургасов от здравоохранения. Однако, несмотря на гигантские масштабы несчастья, чрезвычайной государственной комиссии никто образовывать не собирался. Напротив, масштаб событий был сознательно смазан тем, что управление ликвидацией последствий эпидемии осуществлялось в те дни по обычной схеме — созданием областной чрезвычайной противоэпидемической комиссии. Вышеупомянутые государственные генералы и один партийный (первый секретарь областного комитета КПСС Б.Н.Ельцин) в работе комиссии не участвовали — они ограничились раздачей указаний отдельным членам комиссии.

Что касается опыта реальной деятельности советского государства по ликвидации последствий эпидемии в Свердловске, то он показал, что ни армия, ни гражданская санитарно-эпидемиологическая служба не были готовы к противостоянию болезни, которая обрушилась на Свердловск. В процессе эпидемии всем этим ведомствам и службам на практике пришлось заняться той самой защитой крупного населенного пункта от биологического оружия, о которой много лет они вели лишь теоретические разговоры и формальные учения. Так высветилась полная неготовность служб к этой самой защите.

Организация

В первую очередь заключение о полной неготовности относится к санитарно-эпидемиологической службе города и всей страны.

Санитарно-эпидемиологическая служба СССР/России не проводила ни в 1979 году, ни в более поздние годы работ по медико-географическому или какому-то иному выявлению причин эпидемии, хотя была обязана это делать по своему статусу. Немало претензий относится и к реальной организации работ по ликвидации последствий «эпидемии сибирской язвы».

Достаточно вспомнить более поздние сетования медицинского генерала В.И.Евстигнеева: «мы только потом, к примеру, узнали, что туши погибших животных свозили к печам керамического завода, чтобы их сжечь. Каждый военный медик знает: зараженное язвой мясо бессмысленно жечь даже напалмом — споры возбудителя огнем в толще туши не уничтожишь… Сибирская язва она же в огне не горит! Через трубу ее споры могло куда угодно занести. Сама спора живет сотни лет» (22). Дело в том, что всю работу по ликвидации последствий эпидемии в Свердловске в 1979 году возглавлял медицинский генерал П.Н.Бургасов, исполнявший в ту пору обязанности главного государственного санитарного врача, и решение о сжигании мяса в топках было его личным решением — в те жестокие дни без приказа не делалось ничего.

Отличие этих двух медиков — в принадлежности к разным поколениям военных биологов: медицинский генерал П.Н.Бургасов познавал азы «санитарии» в Свердловске-19 в 1958–1963 годах, а на пути будущего генерала В.И.Евстигнеева в Генштаб городок № 19 оказался только лишь в 1985 году. Попутно отметим, что трубу крематория в городке № 19, в котором сжигали трупы подопытных животных (в том числе зараженных спорами сибирской язвы) видно было и из военного городка № 32. Так что свидетельства ее функционирования (обязательно ночью) имеются. Кстати, после начала «эпидемии сибирской язвы» в 1979 году эта труба начала работать много более интенсивно.